Майлз Олдридж: что нужно знать об одном из самых известных фэшн-фотографов мира
В преддверии громкой выставки Майлза Олдриджа мы решили рассказать вам о нем больше: «короле цвета», фотографе, о котором нужно знать.
В России пройдет первая выставка «короля цвета» среди фотографов — 21 ноября Центр фотографии имени братьев Люмьер открывает выставку британца Майлза Олдриджа. Майлз — fashion-фотограф из Лондона и любимый автор журналов Vogue, Harper’s Bazaar, GQ, Vanity Fair, Numéro, The New York Times и The New Yorker. Мы собрали для вас факты об одном из самых востребованных фотографов в сфере моды, работы которого будут представлены на выставке «Вкус цвета».
1. Творческая семья: отец — автор обложек The Beatles и мать — муза фотографа
Майлз Олдридж родился в Лондоне в 1964 году в семье арт-директора издательского дома Penguin Books, известного художника, иллюстратора и дизайнера Алана Олдриджа. Отец Майлза, оформлял обложки книг и музыкальных альбомов самых популярных групп своего времени The Beatles, The Rolling Stones и The Who, создал легендарный логотип Hard Rock Cafe и постеры к фильмам Энди Уорхола. Благодаря известности своего отца, Майлз рос в окружении творческих личностей. Среди друзей семьи Олдриджей были Джон Леннон, Элтон Джон, Эрик Клептон, fashion-фотограф Дэвид Бели и художник Эдуардо Паолоцци. Майлз часто сидел рядом с отцом, когда тот рисовал, и яркие иллюстрации Алана повлияли на художественный язык будущего фотографа — броские и интенсивные цвета стали важной составляющей творчества Олдриджа.
Прототипом женских образов Майлза стала его мать Рита, домохозяйка. В детстве он часто наблюдал за тем, как она занимается домашними делами. Эти воспоминания стали вдохновением для серии работ «Работа по дому» (Home Works), созданной в 2008 году для журнала Vogue Италия.
«Героиня на моих фотографиях часто отсылает к образу моей матери, — признается Олдридж, — Она вовсе не вела себя, как жена успешного иллюстратора, хотя и была очень эффектной женщиной. она все время готовила, стирала, мыла посуду, и у нее всегда было безэмоциональное выражение лица…Но, тем не менее, она всегда была для меня музой».
2. Режиссер в глубине души
«. Майлз Олдридж в глубине души режиссер…Его герои – актеры и актрисы. Выстраиваемые им мизансцены очень реалистичны и скрывают в себе драму, напряжение, панику и трагическое желание», – пишет о Майлзе Олдридже Мэрилин Мэнсон. Во многих фотографиях Майлз цитирует кинообразы таких мастеров кинематографа как Федерико Феллини, Дэвид Линч, Педро Альмодовар и Альфред Хичкок.
Сам автор признается, что чувствует себя в большей степени режиссером, чем фотографом. Майлз Олдридж с детства был страстным поклонником кино и первые снимки, сделанные им на пленочный Nikon F, были похожи на кадры из фильма. Его увлекла возможность рассказывать историю через фотографию, не просто фиксируя окружающую действительность, но конструируя альтернативный мир, словно заснятый через кино фильтр.
После окончания лондонского колледжа Святого Мартина Олдридж несколько лет занимался режиссурой видеоклипов музыкальных групп, среди которых были The Verve, The Charlatans и Catherine Wheel.
Сам Дэвид Линч, которым вдохновляется Майлз, говорит, что Олдридж «показывает нам цветовую согласованность, графичность и жестокость реальности». Он всегда снимает в студии в выстроенных декорациях, заранее продумывает все элементы и цветовые сочетания. Кинематографичные образы Майлза Олдриджа призывают зрителя додумывать историю, которая скрывается за застывшим кадром.
3. Олдридж попал в мир моды и fashion-фотографии случайно
Майлз Олдридж стал профессиональным фотографом только после 30 лет, и его карьера развивалась стремительно. В 1995 году он сделал несколько фотографий для модельного портфолио своей подруги. Редактор британского Vogue заинтересовался снимками, и Олдриджа пригласили сотрудничать с главным глянцевым журналом страны. Уже через полгода он работал с ведущими журналами не только Великобритании, но и мира – Vogue, Numéro, W, New York Times, GQ, The Face, Harper’s Bazaar, а также с крупнейшими модными брендами Longchamp, Sonia Rykiel, Carolina Herrera, YSL, Armani, Bvlgari и Hermes.
4. Пленка, полароиды и зарисовки
Свои первые снимки Майлз сделал на пленку. С приходом популярности цифрового изображения, он не изменил аналоговой фотографии. Как признается автор, работа с пленкой – более трудоемкий и сложный процесс, который требует мастерства, тщательной подготовки и позволяет быть более креативным. Свою работу он всегда начинает с серии зарисовок и полароидов – важной составляющей его творческого процесса. Эти подготовительные этапы помогают ему заранее определить характер будущей фотографии, правильно выстроить композицию и цветовые сочетания.
«Вместе с декораторами, художниками, стилистами и парикмахерами мы создаем палитру фотографии. Часто я рисую акварели и делаю наброски заранее. Это помогает мне понять, какой получится фотография в итоге. Чем тщательнее я это делаю, тем более уверенно я чувствую себя во время съемки, так как уже знаю какие цвета будут хорошо работать в сочетании и создавать нужную мне эстетику. Но я предпочитаю добавлять какие-то цвета в процессе, чтобы нарушить заранее созданный баланс», – так Майлз Олдридж описывает свой метод работы.
5. Коллаборации с современными художниками
Майлз Олдридж вдохновляется не только кинематографом, но и образами из истории искусства, например, работами мастеров эпохи Возрождения Сандро Ботичелли и Альбрехта Дюрера, а также произведениями современных авторов. В 2016 году он сделал несколько серий в сотрудничестве с известными современными художниками: творческим дуэтом Gilbert&George, британским писателем и художником Харлендом Миллером и enfant terrible мировой художественной сцены – итальянцем Маурицио Каттеланом.
Результатом этой совместной работы стала серия фотографий After Cattelan, снятых на персональной выставке Маурицио «Not Afraid to Love» в выставочных залах Монетного двора в Париже. Майлз Олдридж со съемочной командой работал в ночное время, когда музей был закрыт для посетителей. Он поместил в кадр фигуру обнаженной девушки, будто сошедшей с полотен Энгра, Давида или Делакруа. «Она разглядывает работы Маурицио и как будто бы спрашивает: “Какого черта? Что это вообще такое?”», – говорит Майлз.
Фэшн-фотограф Майлз Олдридж рассказывает о своих любимых работах
Фото: Майлз Олдридж
21 ноября в Центре фотографии имени братьев Люмьер открывается большая выставка работ фэшн-фотографа Майлза Олдриджа, «короля цвета», как любят называть его в глянце. Майлз снимал для Vogue, Harper’s Bazaar, GQ, Vanity Fair и других именитых изданий; сегодня его фотографии стали частью экспозиции Национальной портретной галереи в Лондоне, Музея Виктории и Альберта и других музеев и галерей. Специально для BURO. Олдридж рассказал о работе над своими любимыми снимками: уверены, вы их видели не раз.
Майлз Олдридж
Фотограф
«Капля красного №2» (2001)
История этой фотографии связана с будничной ситуацией из моей собственной жизни. Вообще я очень часто беру идеи из жизни. Однажды я уронил бутылку с кетчупом на пол. Посмотрев на красную массу в осколках, я подумал, что из этого мог бы получиться отличный, очень сильный кадр. В этом кроваво-красном цвете, моменте удара об пол и разрушения была какая-то жестокость и страсть. Мне это напомнило живопись поп-арта и особенно ранние работы Энди Уорхола с деформированной банкой супа «Кэмпбелл». Просто эту, казалось бы, банальную историю я сделал более драматичной, как будто сфотографировал реальность сквозь кинофильтр.
«3-D» (2010)
Моей задачей было сделать серию фотографий о 3D-технологиях, поэтому я поместил свою героиню в кинотеатр — и мы понимаем, что она смотрит фильм в 3D. При этом мне захотелось сделать все предметы на фотографии двумерными, подчеркнув тем самым игру плоскости и объема. Кроме того, я всегда был страстным поклонником кинематографа, многие годы изучал историю кино. Эту мою личную одержимость я передал в этой фотографии. То есть фактически это автопортрет.
«Непорочная №2» (2007)
Идея для этой съемки тоже взята из жизни. Еще когда я учился в университете — мне тогда было лет 20, — мы с моей девушкой отправились в путешествие по Испании. Это была неделя перед Пасхой — важное время для католиков, и мы стали свидетелями религиозных ритуалов, организованных накануне этого праздника. Меня тогда поразили все эти торжественные уличные процессии и особенно гигантские статуи Иисуса и Марии. Эти воспоминания остались со мной, поэтому когда я фотографировал коллекцию Жан-Поля Готье, создавая которую он вдохновлялся образом Мадонны, я вернулся к ним.
«Cattelan. Untitled (After Cattelan) 3» (2016)
В 2016 году я сделал серию работ в сотрудничестве с художником Маурицио Каттеланом. Еще до совместного проекта я следил за его творчеством, особенно за журналом Toilet Paper. Он состоит из сюрреалистических изображений, созданных Каттеланом вместе с фотографом Пьерпаоло Феррари. Когда я узнал, что моя подруга сотрудничает с Toilet Paper, я попросил передать Каттелану мое восхищение. В ответ он передал, что видел мои фотографии в журналах и ему очень нравится как я работаю. Мы стали переписываться, и он предложил мне идею совместного проекта для его персональной выставки Not Afraid to Love в выставочных залах Монетного двора в Париже. Он предположил, что его работы могут стать отличным фоном для моих фотографий. Так я оказался со своей съемочной командой в парижском музее. Мы работали ночью, когда музей был закрыт для посетителей. Я взглянул на пространство, в котором были выставлены скульптуры Маурицио, и мне захотелось, чтобы в кадре появилась фигура обнаженной девушки, похожая на женские образы с полотен Энгра, Давида или Делакруа. Она ходит по залам, разглядывает работы Маурицио и как будто бы спрашивает: «Какого черта? Что это вообще такое?»
Портрет Мэйси Уильямс (2017)
В 2017 году журнал The Time пригласил меня снять серию портретов актеров, исполнивших главные роли в «Игре престолов». Весь номер был посвящен этому сериалу, и мою фотографию поместили на обложку. Я вдохновлялся портретами Северного Ренессанса и особенно работами Ганса Гольбейна и Альбрехта Дюрера. Мне очень нравится простота и удивительное внимание к деталям, свойственные немецкой или фламандской живописи XV века. Живописцы Ренессанса часто добавляли в свои работы какие-то символичные элементы. Поэтому портреты сделаны по пояс, а в руках у Мэйси Уильямс цветок. При этом я выбрал прически и одежды 1920–30-х годов, отсылающие к кинематографу этого периода. Кстати, в этом году этот портрет стал частью коллекции Национальной портретной галереи, его можно увидеть в зале №29.
Выставка Майлза Олдриджа «Вкус цвета» пройдет с 21 ноября по 23 февраля 2019 года в Центре фотографии им. братьев Люмьер
Подробнее о ней вы можете прочитать на сайте центра
Присоединяйся офлайн к аудиовизуальной инсталляции «Портрет поколения» по случаю 10-летия BURO. — получи иммерсивный опыт.
Майлз Олдридж
Майлз Олдридж
Майлз Олдридж фотограф Miles Aldridge.
Майлз Олдридж (Miles Aldridge) в мире фешн-фотографии выделяется фантасмагоричным стилем и яркой колористикой. Его сравнивают с Феллини и Дали, Хичкоком и Бергманом, но эти аналогии лишь частично характеризуют этого фотографа. Его аутентичность очевидна, а сам Майлз Олдридж сумел создать вокруг себя свой собственный мир, красота которого ставит его в один ряд с великими.
Майлз Олдридж родился в Лодноне в 1964 году. Его родители были известными людьми в мире моды и шоу-бизнеса. Отец Майлза – Алан Олдридж был очень популярным художником-иллюстратором и ярым поклонником рок-н-ролла. Работал арт-директором у таких мегастаров, как Элтон Джон, Биттлз, Роллинг Стоунз. Звездная атмосфера, окружавшая отца Майлза, естественно распространялась и на самого будущего фотографа. Влияние творческой среды исходило и со стороны матери – Лауры Лайонс – известной модели журнала Playboy средины 70-ых.
В раннем детстве Майлз Олдридж был увлечен работой отца. Он подолгу любил рассматривать эскизы, которые Олдридж старший делал, работая над обложками музыкальных альбомов групп, ставших легендами. Приложили руку к воспитанию Майлза и отцовские приятели – выдающийся британский фешн-фотограф Дэвид Бейли и отец английского поп-арта Эдуардо Паолоцци. Подростком он уже видел себя потомственным иллюстратором, но ближе познакомившись с делом, ощутил, что это занятие не сможет раскрыть его потенциал. В то время картины Феллини провоцировали появление целого поколения киномейкеров, среди которых оказался и Олдридж. Он снимал цветы и закаты, экспериментировал с разными неожиданными для кадра предметами. Один раз он решил снять открытую консервную банку с сардинами в лучах солнца. И, когда на запах рыбы слетелись мухи, в создавшейся сцене Олдридж увидел присутствие какой-то странной реальности, состоящей из воспоминания и личных ассоциаций. Он попросил знакомого режиссера воспользоваться его монтажной студией, чтобы отредактировать отснятый материал с рыбой, и эта возможность была ему предоставлена.
Занятие с пленкой затягивало. И однажды, совершенно случайно, Майлзу предложили придумать идею видеоклипа для одной песни. С этого момента он стал клипмейкером и отдался новой работе целиком.
Майлз Олдридж один из немногих, чья карьера стартовала довольно поздно. В это можно не верить, но фотографом он стал уже после тридцати. Этого могло и вовсе не случиться, если бы его подруга, мечтавшая стать моделью, не попросила поснимать ее для своего портфолио. Когда девушка принесла его в английский Vogue, то там сразу заинтересовались личностью Олдриджа. Вскоре, уже как фешн-фотограф он попал в Нью-Йорк. Майлз вспоминает, как его сестра, которая тоже была моделью, сказала ему, что на ее взгляд все фотографы – идиоты. Он тогда сразу парировал, что его личность полностью соответствует этой профессии.
В самом начале фотографической карьеры у Олдриджа был еще один забавный случай. Ему было поручено сделать портрет Кристофера Хемптона – известного драматурга. Тогда начинающий фотограф еще мало смыслил в тонкостях этой профессии и справился у своего друга-профессионала, как организовать подобное мероприятие. Тот пообещал прислать на съемки своего ассистента и комплект необходимой аппаратуры. В назначенное время были доставлены чемоданы с техникой и записка, в которой было сказано, что ассистент сегодня прийти не сможет.
Хемптон предложил для начала расслабиться и потянуть по рюмке вина, но одной не ограничилось – постепенно ушла вся бутылка. Потом, наконец, навеселе было предложено исполнить то, ради чего, собственно, и собрались. Олдридж открыл чемоданы и отыскал там единственно знакомую ему вещь – фотокамеру. Световые приборы он не стал трогать и вместе с моделью поспешил на верхний этаж особняка, чтобы застать там последние лучи заходящего солнца.
На носу у драматурга были модные в то время «ленонские» круглые очки, на которых Олдридж и сфокусировал камеру. Само же лицо при этом «утонуло» в мягком боке. После такой экспромтной фотосессии оставалось только выдать заказчикам фотографию Хемптона, сделав при этом важную мину. Но, черт побери, она действительно была классной! Дальше все закрутилось – заказы от Independent, W. M.A, The Guardian, Vogue. Собственное агентство в Нью-Йорке предоставляет возможность работы над рекламными компаниями самых знаменитых брендов, сред которых Sonia Rykiel, Armani, YSL, Hermes и др.
Критики часто называют Майлза Олдриджа вауяристом, не имеющим отношения к модной фотографии и вообще фотоискусству. Однако публика считает иначе. Это удивительно, но, стремясь уйти от мейнстрима, Олдридж со своим гранжевым прошлым становится объектом для подражания.
В его работах очень много цвета и лоска. Каждый снимок имеет четко проработанную до мелочей сцену. Причем элемент случайности практически отсутствует. Фотографии Олдриджа можно «читать», они притягивают внимания, опьяняют, а после их просмотра возникает некий похмельный синдром, который отмечают многие. Его работы по-настоящему сильны, что для данного жанра в принципе не свойственно. Олдридж вырабатывает свой стиль, но при этом не привязывается к одним и тем же приемам. Обложки, созданные Олдриджем – это мощный магнит, заставляющий людей останавливаться перед журнальными киосками.
Модели Майлза Олдриджа часто имеют ничего не выражающие лица, и многие находят это не очень удачной придумкой. Однако так передавать отсутствие эмоций, как это делает, Олдридж не может больше никто. Примеры съемки «кукольных» лиц и «восковых» взглядов были и раньше, но в его исполнении они превосходны. Безусловно, это настоящий фешн, который будет оценен еще не одним поколением.
Безэмоциональность лиц сам фотограф Майлз Олдридж трактует как отстраненность, как тонкий магнетизм, которой он заметил в лицах пассажиров. Именно, свойственный им отсутствующий взгляд, он часто просит воспроизвести своих моделей. Данная черта его почерка является и чертой его жизни, немалая часть которой проходит в кресле авиалайнера или автобуса. А по поводу колористики Олдридж говроит следующее: «Если бы мир был таким, каким он есть на моих фотографиях, то я фотографировал бы его в натуре». И в этом он весь…
фотограф Майлз Олдридж: фотографии
Фотограф Майлз Олдридж. Вкус цвета
Центр фотографии имени братьев Люмьер впервые в России представляет ретроспективу британского фэшн-фотографа «короля цвета» Майлза Олдриджа.
Автору обложек для Vogue, Numéro, The New York Times и The New Yorker Майлзу Олдриджу (р. 1964) удается критиковать систему, частью которой он является. И делать это весьма красочно.
Эффектная и чувственная женщина, femme fatale предстает на его кадрах как объект потребления, часть мира консюмеризма. Олдриджа не интересует фиксация случайного момента, он очень тщательно продумывает и выстраивает свой собственный мир.
Майлз Олдридж. «Кошачья история #3». 2008. © Miles Aldridge / Courtesy of Christophe Guye Galerie
«. Майлз Олдридж в глубине души режиссер… Его герои – актеры и актрисы. Выстраиваемые им мизансцены очень реалистичны и скрывают в себе драму, напряжение, панику и трагическое желание», – пишет Мэрилин Мэнсон в предисловии к альбому Олдриджа The Cabinet.
Майлз Олдридж. «Я только хочу, чтобы ты любил меня, #4». 2011. © Miles Aldridge / Courtesy of Christophe Guye Galerie
Майлз Олдридж. «Я только хочу, чтобы ты любил меня, #1». 2011. © Miles Aldridge / Courtesy of Christophe Guye Galerie
Майлз цитирует кинообразы, созданные Федерико Феллини, Дэвидом Линчем, Педро Альмодоваром, Альфредом Хичкоком и мастером голливудской мелодрамы Дугласом Сирком. Свою работу Майлз всегда начинает с серии рисунков и полароидных снимков.
Майлз Олдридж. «Актриса #6». 2012. © Miles Aldridge / Courtesy of Christophe Guye Galerie
Майлз Олдридж. «Комнаты #2». 2011. © Miles Aldridge / Courtesy of Christophe Guye Galerie
Майлз изучал иллюстрацию и графический дизайн в лондонском Central Saint Martins, некоторое время работал иллюстратором и несколько лет занимался режиссурой видеоклипов. Переломным для него стал 1995 год, когда фотографии, которые он сделал для своей подруги модели увидел редактор британского Vogue.
Майлз Олдридж. «Работа по дому #7». 2008. © Miles Aldridge / Courtesy of Christophe Guye Galerie
«Я вдохновляюсь историей фотографии и живописи, но, в тоже время мои работы всегда соотносятся с сегодняшним днем».
В 2013 году лондонский Somerset House провел первую ретроспективу фотографа I Only Want You to Love Me. В 2016 году Майлз сделал несколько фотографических серий в сотрудничестве с известными современными художниками. Одна из таких серий — результат совместной работы Майлза и Маурицио Каттелана, будет представлена на выставке в Центре фотографии.
Его работы хранятся в собраниях таких крупных музеев как Национальная портретная галерея, Британский музей, музей Виктории и Альберта (Лондон), Международный центр фотографии (ICP) (Нью-Йорк).
В рамках открытия выставки пройдет творческая встреча с Майлзом Олдриджем, а также авторская экскурсия, организованные при поддержке Фонда Still Art.
Майлз Олдридж. «Кабаре #1». 2006. © Miles Aldridge / Courtesy of Christophe Guye Galerie
Майлз Олдридж. «Безумно богатые азиаты #1». 2013. © Miles Aldridge / Courtesy of Christophe Guye Galerie
• Майлз Олдридж. Вкус цвета. Центр фотографии имени братьев Люмьер, 21 ноября 2019 – 23 февраля 2020
Майлз Олдридж: «В моих фотографиях — тревога и хаос»
В Москву едет «король цвета» и легенда fashion-фотографии Майлз Олдридж. Впервые он представит в российской столице персональную выставку, которая пройдет в Центре фотографии имени братьев Люмьер с 21 ноября 2019-го по 23 февраля 2020 года.
Сын известного иллюстратора Алана Олдриджа, автора обложек для альбомов The Beatles, The Rolling Stones и Элтона Джона, Майлз Олдридж прославился своими подчеркнуто сексуальными, скандальными и всегда очень яркими снимками, публиковавшимися в лучших журналах мира. Несмотря на внешний лоск, в них чувствуется особая философия, глубокие личные переживания и жесткая критика того самого мира, частью которого они являются. Оригиналы фотографий хранятся в музее Виктории и Альберта в Лондоне, Международном центре фотографии в Нью-Йорке и других известных галереях, а скоро его работы будут доступны московскому зрителю. Пока кураторы монтируют экспозицию в Центре фотографии имени братьев Люмьер, редактор InStyle Татьяна Паласова поговорила с культовым фотографом по душам и теперь делится его самыми интересными цитатами.
Майлз Олдридж
Первые опыты
«Я отлично помню тот момент, когда впервые взял камеру в руки. Шел 1974 год, мне было 10 лет, и отец дал мне в руки Nikon F. Тогда он не только показал, как пользоваться аппаратом, но и дал совет, которому я следую в работе до сих пор, — фокусироваться на ресницах того, кто в кадре. С тех пор я и не перестаю фотографировать. Однажды моя сестра, которая хотела стать моделью, попросила меня снять ее, и я сделал фото это на тот же Nikon F, представив ее в роли принцессы. С самого начала фотоаппарат был для меня той волшебной игрушкой, что помогает рассказывать сказки, создавать удивительные истории».
Как в кино
«Раньше я увлекался кино и, когда впервые отнес пленку в лабораторию на проявку, заметил, что готовые снимки похожи на замороженные кадры из фильма. Я вдохновлялся киноработами Дэвида Линча, Хичкока, Феллини и других великих режиссеров. Но если говорить о фотографах, то я бы сказал, что Ричард Аведон восхищал меня больше всех. Он был модным фотографом, но в то же время сделал проект In the American West, посвященный американскому Западу, — я обожаю эту серию портретов. Мне нравится сочетание глянцевой и документальной фотографии в его работах. Честно говоря, мы даже встречались с ним лично на заре моей карьеры. Он оказался очень дружелюбным и интересным человеком».
Все о моей матери
«Флобер говорил, что искусство — это заново пережитое детство. У меня оно было очень интересным. Мой отец, как вы знаете, был иллюстратором, и я часто смотрел, как он работает. Его красочные иллюстрации очень сильно повлияли на меня. Мама же играла роль обычной мамы, была домохозяйкой, и я постоянно наблюдал, как она справляется с повседневными делами: готовит обед, моет посуду. Она умерла молодой и навсегда осталась для меня тайной. Большинство моих фотографий созданы под влиянием воспоминаний о ней — центральным героем в моих снимках, как вы заметили, всегда становится женщина, к которой я отношусь с симпатией».
Политика творчества
«Все, о чем сегодня пишут газеты, вызывает у меня беспокойство: проблемы экологии, “Брексит”, действия американского президента. У меня есть ощущение, что современный мир на грани безумия. В моих работах вы можете увидеть все, что я чувствую по поводу этого. Кадры выглядят точно продуманными, но в их основе — тревога и хаос. Да и не только в моих работах такой эффект. Возьмите Хельмута Ньютона и увидите напряжение холодной войны и политические конфликты, прячущееся за каждой его фотографией».
Классики и современники
«Красочные, сюрреалистичные и ироничные работы Маурицио Каттелана соотносятся с тем, что делаю я. Моя любимая работа у него называется “Девятый час”, она удивляет, шокирует и просто сбивает с толку (скульптура, изображающая папу римского, придавленного упавшим куском метеорита. — Прим. InStyle). Как-то моя подруга работала с ним, и я велел ей передать художнику мои слова восхищения. Она так и поступила, а мне в ответ рассказала, что он увидел мои снимки в одном глянцевом журнале и был сильно впечатлен. В то время Каттелан как раз готовил выставку в Париже и пригласил меня сделать фотографии его работ в залах. Так, полгода спустя я приехал во Францию со своей командой и моделью, и мы работали в музее с утра до вечера. Результатом этой коллаборации стала серия из шести фотографий. Когда он увидел их, сказал только одно: «Превосходно!».
Совет на будущее
«Самая важная вещь, которой я хотел бы научить своих детей, — быть честными с собой. Во времена моего детства делать это было куда проще, ведь у нас не было инстаграма и других социальных сетей, а значит, не было нужды придумывать другие версии самих себя. Сейчас же вокруг так много фальшивых людей, и каждый хочет быть невероятным, особенным».
Майлз Олдридж о глянце и женщинах в беде
21 ноября в Центре фотографии имени братьев Люмьер открылась первая в России выставка британского фэшн-фотографа Майлза Олдриджа, чьи снимки входят в коллекции Британского музея, V&A и Национальной портретной галереи. В Москву привезли больше сорока его работ, включая совместный проект с Маурицио Каттеланом. The Blueprint расспросил Олдриджа, почему женщины на его снимках — такие роскошные и такие несчастные.
Майлз Олдридж — из тех художников, чьи работы узнаешь с первого взгляда: гиперглянцевые, броские, напоминающие о классическом Голливуде и американской мечте, но всегда с фигой в кармане. Даже сами цвета этих съемок — сочные и контрастные — на старте его карьеры были вызовом: в начале 90-х высокохудожественными считались черно-белые снимки в духе Питера Линдберга, а буйство красок было признаком коммерции. Что не помешало ему стать одним из самых востребованных и признанных современных фотографов: его кадры не раз стояли на обложках Vogue, GQ и Time (включая ту самую с «Игрой престолов»), а портреты Джарвиса Кокера, Захи Хадид, Лили Коул и Пи Джей Харви хранятся в лондонской Национальной портретной галерее.
Художник-иллюстратор по образованию, Майлз педантично прорабатывает все детали и всегда рисует скетчи будущих кадров. Его модели похожи на манекены, в том числе благодаря беспощадной ретуши, а созданные им портреты напоминают страницы, вырванные из графического романа. Но нельзя сказать, что он лакирует действительность, — напротив, заставляет нас присмотреться к ней повнимательнее. От других безудержных фантазеров мира моды вроде Тима Уокера или Ника Найта Олдриджа отличает острый и безжалостный взгляд на повседневность. В сюжетах его отчетливо глянцевых съемок всегда что-то «не так»: на лице маленькой девочки — «взрослый» макияж, на прикроватном столике — россыпь таблеток, книга в руках принимающей ванну блондинки уже намокла, а качели, которые толкает модель со стеклянным взглядом, — пусты.
Эстетизированное страдание и фетишизированная красота героинь Олдриджа вместе с их кукольным совершенством отсылают к культовым образам Линча и Хичкока и другим воспетым поп-культурой девушкам в беде. В редких случаях, когда его героини улыбаются, эта улыбка вымученная или даже слегка безумна. Чаще всего женщины на этих снимках выглядят обреченными, надломленными, опустошенными, запертыми в узких рамках выстроенного фотографом мира и, как намекает Олдридж, общества. Фотограф объясняет это тем, что его представление о женщинах было во многом сформировано судьбой его матери-домохозяйки Риты Фартинг, тяжело пережившей ранний развод с отцом Майлза — знаменитым иллюстратором, работавшим с The Beatles и The Who. Это один из главных лейтмотивов в работах Олдриджа, но далеко не единственный. Мы попросили его самого рассказать о самых важных — и о том, кто на него повлиял.
Любовь и ее отсутствие
В названиях моих выставок и книг иногда находится место любви (например, большая ретроспектива и монография Олдриджа называлась I only want you to love me. — Прим. The Blueprint), но я не изображаю саму любовь. Мои персонажи — люди, лишенные любви, или не способные на нее, или сломленные ею. I only want you to love me — это в первую очередь про то, как мы манипулируем друг другом в отношениях. Мне кажется, в целом очень сложно изобразить любовь или нежность, не скатившись в китч. Я не могу выразить это чувство ни словами, ни на пленке. Я могу вспомнить всего пару примеров из истории искусства, например, мне близок образ, который есть у Кранаха Старшего на картине «Купидон жалуется Венере»: крылатый мальчик выкрал из дупла соты, и теперь его жалят пчелы. Для меня это любовь, именно с помощью этой картинки я недавно объяснял, как все устроено, своему 16-летнему сыну. Не видел смысла как-либо это приукрашивать. Возможно, единственный раз, когда искусство смогло для меня передать нежность любви, — это была ранняя серия работ Дэвида Хокни, на которой изображалась любовь гомосексуальная. Простые скетчи, но меня — гетеросексуального мужчину — они очень тронули.
I only want you to love me
Почему все женщины выглядят так роскошно на моих фотографиях? Потому что я снимаю в первую очередь для глянца, и его задача — показать дорогую одежду. При этом мне никогда не было интересно снимать сами вещи, гораздо больше меня увлекало создание вымышленных персонажей — наряды тут были скорее подспорьем. На моих изображениях действительно почти всегда женщины из высших слоев, или, если пользоваться французской классовой системой, — из буржуазии. С другой стороны, я не могу сказать, что хорошо знаю этот мир, я в нем аутсайдер и описываю его скорее как наблюдатель (Олдридж слегка лукавит: его отец близко дружил с Джоном Ленноном и другими героями «свингующего Лондона», юный Майлз позировал мужу принцессы Маргарет фотографу лорду Сноудену, а его родная и сводная сестры Саффрон и Лили Олдридж — успешные модели и завсегдатаи светской хроники. — Прим. The Blueprint). Я вырос в пускай и артистической, но небогатой семье. Я не был окружен роскошью, в отличие от двух моих кумиров — Сесила Битона и Хельмута Ньютона, которые не только изображали эту жизнь, но и жили ею. Впрочем, еще Дали говорил, что лучшие художники воруют, так что я тут не стал исключением.
Женщина с сигаретой — классический образ из черно-белых фильмов, например, с Марлен Дитрих. Мои героини часто курят, потому что это добавляет загадки в их историю, к тому же струящийся изо рта дым — это прекрасный с эстетической точки зрения образ, очень эротически заряженный. При этом курение может быть и способом защиты, за сигаретой можно скрыться. Алкоголь тоже частый мотив на моих фотографиях. Да и вообще опьянение и его последствия — вечный сюжет, воспетый еще в античной Греции. Алкоголь указывает на то, что мои героини ищут возможности скрыться, представить другую жизнь, другую реальность, и спиртное им в этом помогает. На ум сразу приходят сходящая с ума Бланш Дюбуа из «Трамвая «Желание» или Большая мама из «Кошки на раскаленной крыше», которой алкоголь добавлял уверенности в себе.
Да, мои образы сложно связать с третьей волной феминизма, я черпаю вдохновение скорее из своих личных историй и конкретно из образа моей матери. Мое детство прошло в красочном и веселом доме, на потолке был «Юнион Джек», плакаты с иллюстрациями моего отца на стенах, все время играла музыка и были гости. Но моей матери посреди всего этого яркого безумия все равно приходилось выполнять роль домохозяйки — мыть посуду, пеленать детей. И поэтому развод, который случился, когда я был еще ребенком, был для нее большим ударом. Она была настоящей, как говорят, заложницей кухни и жертвой неудачного брака. И именно поэтому мои героини так часто оказываются домохозяйками или матерями, на фотографиях бывают младенцы и маленькие дети. К тому же я и сам отец — недавно у меня родился четвертый ребенок.
Я думаю, что во многом обязан Франке своим успехом, Vogue Italia был одним из первых журналов, в котором были опубликованы мои фотографии. Сейчас уже сложно это представить, но 15 лет назад глянец был в самом расцвете, и то, что делала Франка, было апофеозом этого расцвета. Если бы меня попросили выбрать самую интересную из всех версий Vogue — я бы абсолютно точно выбрал итальянскую. Франка работала с узким кругом фотографов, которым могла доверять и при этом давать практически полную свободу. Каждый выпуск Vogue Italia становился событием. Ее журнал намеренно был не про слова, а про изображения. Франка понимала, что только они смогут привлечь внимание к журналу на итальянском языке у международной аудитории. И это при том, что он никогда не мог похвастаться бюджетами, доступными, к примеру, американскому Vogue. Франке было важно, чтобы у фотографа было яркое и конкретное видение, в этом смысле она была по-настоящему уникальной, и теперь, когда ее не стало, я как-то особенно остро это ощущаю. И понимаю, что времена, когда главной задачей было удивлять, — прошли. В эпоху интернета уже ничем не удивишь.
Виды женской обуви: названия, фото и описания
Лоферы, мюли, сабо, топсайдеры – давно разбегаются глаза среди десятков наименований? Тогда специально для тебя мы подготовили этот каталог видов женской обуви с фото и названиями. Больше тебе точно не придется путаться в разных моделях во время шоппинга!
1. Лодочки
Самая классическая и беспроигрышная модель туфель с зауженным носком и на высоком тонком каблуке.
2. Хайкеры
Трекинговые ботинки с рифленой подошвой из довольно жесткого материала. Изначально это была походная обувь.
3. Абаркасы
Простые летние сандали из натуральной кожи с практически закрытым носком, свободной пяткой и фиксирующим ремешком.
4. Топсайдеры
Характерные черты топсайдеров – открытый шов снаружи от носка и шнурок по периметру.
5. Эспадрильи
В классической интерпретации – легкая летняя обувь с текстильным верхом и джутовой подошвой.
6. Слипоны
Слипоны напоминают кеды, но вместо шнуровки – эластичные вставки по бокам.
7. Биркенштоки
Яркий пример того, как по названию одного бренда в итоге назвали модель обуви. Это открытые сандалии-тапочки без задников с двумя широкими ремнями на плоском ходу.
8. Мюли
Летние босоножки с открытой пяткой. Без пятки или ремешка чаще всего выпускаются на каблуке или на массивной платформе.
9. Мэри Джейн
Женские туфли с закрытым носком и пяткой, и с ремешком спереди. Когда-то это была детская модель, но она оказалась так удобна, что понравилась и взрослым модницам.
10. Лоферы
Классический фасон, но без шнурков, и с открытым швом. Существует очень много подвидов лоферов, которые могут существенно отличаться силуэтом.
11. Угги
Теплые сапоги из овчины ворсом внутрь с ровной подошвой. Изначально это обувь фермеров и пастухов, но теплые сапоги быстро разошлись по миру.
12. Броги
Классические броги шьются с W-образным мыском и мелкими перфорированными отверстиями на носке и по швам.
Стили женской одежды: названия, фото и описания
13. Монки
Монки – это классические туфли, но с ремешками. Как и другие унисекс-модели, чаще всего женские монки делают на низком широком каблуке.
14. Сабо
Эффектная летняя обувь без задника, и снова на внушительной тяжелой платформе. Когда-то прототипом сабо были деревянные крестьянские башмаки.
15. Мокасины
Мокасины – закрытая летняя обувь на тонкой подошве с характерным полукруговым швом. Что-то похожее носили индейские племена в 17 веке.
16. Челси
Это ботинки выше щиколотки, у которых вместо шнуровки по бокам сделаны эластичные вставки.
17. Чакка
Это низкие ботинки с круглым носом и тремя отверстиями под шнуровку. Чаще всего – замшевые на прошитой подошве.
18. Дерби
Дерби и броги отличаются конструкцией и кроем, хотя на первый взгляд похожи внешне. И те, и те сейчас считаются унисекс-моделями. Хороший выбор для широкой стопы и высокого подъема.
19. Гладиаторы
Особенность гладиаторов в обилии ремешков и шнурков вокруг ноги, причем они могут доходить почти до колена. Когда-то в такой обуви ходили древнеримские воины.
20. Оксфорды
Классические туфли с закрытой шнуровкой, которые прочно укоренились в женском гардеробе. В сущности, оксфорды отличаются от брогов только отсутствием перфорации.
21. Сапоги-казаки
Главные атрибуты казаков – устойчивый каблук, острый носок и широкое голенище. Часто они украшены ремнями, вышивкой, перфорацией или бахромой.
22. Ботильоны
Первые подобные полусапожки когда-то создали специально для английской королевы. В классическом виде они на тонком каблуке средней высоты, но сейчас уже есть десятки вариантов.
23. Ботфорты
Ботфорты – это в первую очередь высокое голенище, выше колена. Когда-то это была армейская обувь, которую особенно любили наездники.
Виды женских джинсов: названия, фото и описания модных моделей
24. Веллингтоны
Высокие мягкие сапоги до колена со временем начали делать из резины. Современные производители делают яркие цветные коллекции – идеальный выбор для дождливой погоды.
25. Джорданы
Джорданы – это отдельный вид кроссовок, которые носят баскетболисты. Они более высокие, чем классические модели, и фиксирую щиколотку.
26. Кеды
Текстильный верх, резиновая подошва и носок, и шнуровка – это все традиционные кеды. Хотя есть и более женственные модели из разных материалов.
27. Ридинги
Если тебе кажется, что это сапоги жокея, то знай, что это именно они и есть. Традиционно – из мягкой кожи и на низком каблуке.
28. Яхтенные туфли
Основная особенность такой обуви – это материалы, из которых она изготовлена. Подошва обязательно плоская, нескользящая и резиновая, чтобы не повредить палубу.
29. Кроксы
Форма и специфика кроксов настолько яркая и выделяющаяся, что их уже тоже давно выделили в отдельную категорию. Секрет оригинального производителя в особом виде резины.
30. Мартинсы
Изначально мартинсы – это обувь конкретного бренда, но сейчас так все чаще называют целую категорию более городской версии армейской обуви.
31. Балетки
Сложно найти что-то проще балеток на лето. Многие модели даже скроены из одной детали, совсем без швов. По своей сути они напоминают балетные пуанты, откуда и произошло название.
32. Ковбойские сапоги
Ковбойские сапоги очень похожи на казаки, но они могут быть выше и немного отличаются формой носка. Обычно на таких моделях много украшений – вышивка, клепки, ремешки, бахрома.
33. Сникерсы
Спортивная обувь, которая когда-то получила свое название за способность бесшумно подкрасться благодаря резиновой подошве. По сути, сникерсы – это кроссовки, хотя в некоторых странах так называют и кеды.
34. Слиперы
Слиперы похожи на слипоны, но у них обязательно есть язычок. Из-за этого силуэт напоминает лоферы и выглядит более классическим, городским, а не спортивным.
Модная женская обувь, весна-лето 2021: тренды и новинки (50 фото)
35. Бабуши
Современным дизайнерам удалось превратить в модную обувь даже стоптанные домашние тапочки. Современные бабуши делают из текстиля, кожи или плетеной соломки.
36. Сапоги-трубы
Голенище таких сапог обязательно делают из толстой плотной кожи, чтобы они держало форму. Оно обязательно прямое, без складок, потому что со складками это уже другая модель.
37. Сандалии
Все знают, что сандалии – это открытая летняя обувь, но тем не менее постоянно возникает путаница в терминах. Так вот, сандалии – это обязательно плоская подошва и фиксирующие ремешки.
38. Босоножки
Босоножки отличаются по большей части тем, что могут быть на любой подошве – каблуке, танкетке, платформе. В этом плане они ближе к отрытым туфлям.
39. Винклиперы
Так называют женскую обувь с длинным острым носком, причем это могут быть туфли, сапоги и ботильоны.
40. Дезерты
Простые повседневные ботинки на самом деле пошиты по подобию старинной египетской обуви. Когда-то эту идею переняли британские солдаты. Характерная особенность – по два отверстия для шнурков.
41. Римские сандалии
Легкие невесомые сандалии с тончайшей подошвой и множеством ремешков из кожи или текстиля. Для креплений чаще всего используются клепки.
42. Балморалы
И снова классические ботинки прямиком из Лондона. По традиции их шьют из гладкой кожи с прямыми боковыми швами и закрытой шнуровкой.
43. Слаучи
Это могут быть разные модели, но чаще всего высокие сапоги-трубы. Главное отличие слаучей – собранное в складки кожаное голенище.
44. Сланцы
Сланцы – это обычные «шлепки» на плоской подошве, которые часто используются как элемент стиля спорт-шик.
45. Чанки
Так называют массивную и нарочито грубую обувь на тяжелой толстой подошве. Раньше это были очередные эксперименты над армейскими ботинками, но сейчас в таком стиле делают даже женские босоножки и кроссовки.
Понравилась публикация? Подпишись на наш канал в Яндекс.Дзен, это очень помогает нам в развитии!
Интернет-сайт с полезными советами и идеями для жизни. Все права на фотографии принадлежат их авторам.
При правомерном использовании материалов с данного ресурса, гиперссылка на LAFOY.RU обязательна!
Материалы, отмеченные знаком «Реклама», публикуются на правах рекламы.
Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 18 лет. О проекте Правообладателям Контакты Наш канал: Яндекс.Дзен