Почему современное искусство уродливое

Деформированная реальность художников XX века: как научиться понимать современное искусство

Зачем современное искусство нарушает сложившиеся веками каноны и правила, как научиться видеть смысл в двух мазках, изрезанном полотне или объекте треш-арта? И почему в мире растет спрос на эти сомнительные, на первый взгляд, произведения, а сами работы оцениваются в десятки миллионов долларов? Магистр истории искусств, преподаватель МГУ Инна Мурашева рассказала о том, что зашифровано в объектах contemporary art и почему они не обязаны быть красивыми.

магистр истории искусств, преподаватель МГУ

Современное искусство: эмоции и факты

На протяжении многих веков художники работали в парадигме эстетики и гармонии. Вопрос красоты долгое время был основным критерием для признания художественной ценности произведений искусства. Позже к нему добавился вопрос достоверности: художники и критики начали спорить, что важнее в искусстве — красота или правда. Но после Первой мировой войны — с ее масштабом жертв и разрушений — реальность деформировалась.

Это метафизическое страдание ярко отразилось во всем искусстве ХХ века: человек — ничто, он заперт в клетке своей плоти, деформирован — разобран на части, раздавлен обстоятельствами. Такая идея полностью противоположна идеям эпохи Ренессанс, где человек — центр Вселенной, венец творения и демиург. Самыми яркими выразителями идеи деформированной реальности в ХХ веке стали представители авангардных направлений — Лондонской школы (Фрэнсис Бэкон, Люсьен Фрейд), дадаизма (Ханс Арп, Марсель Янко, Ман Рэй) и сюрреализма (Сальвадор Дали, Рене Магритт, Макс Эрнст): его предтечей называют сюрреалиста XV века Иеронима Босха (ок. 1450–1516), который извлекал фантасмагорические образы из глубин подсознания.

Однако понятие «современное искусство» — contemporary art — появилось только в 70-х годах ХХ века. Хотя мнения теоретиков на этот счет расходятся, в данном случае можно сослаться на авторитет представителей крупнейших аукционных домов. Так, Sotheby’s определяет произведения искусства, датируемые 1945–1970 годами как «ранние современные», а после 1970-го — как «современные». Этим же определением пользуется аукционный дом Сhristie’s, помещая более ранние работы 1950–60-х годов в категорию «искусство XX века».

Это культурное явление не требует «раскладывания» на направления: такой подход убивает спонтанность и игру со зрителем, которые составляют очарование современного искусства. Оно многослойно, имеет серьезный бэкграунд и в то же время открыто для эмоционального восприятия человека с любым уровнем подготовленности, общей эрудиции и эстетического развития.

Потому что его восприятие зависит не от набора знаний, а от эмоциональной открытости.

Важна концепция, а не объект

«„Черный квадрат“ стал символом нигилистического отрицания культурного достояния — бремени, нажитого человечеством», — говорил автор одноименной картины Казимир Малевич, обнуливший историю живописи своим произведением и созданием супрематизма. Если в ренессансном понимании картина была окном в мир, что отражалось в пейзажной живописи, портретах, натюрмортах, изображении бытовых сцен — то есть реальности, — в 1915-м Малевич закрасил это окно черной краской. И тем самым обозначил конец прежней и начало новой эпохи в искусстве. «Я счастлив, что вырвался из инквизиторского застенка академизма», — заявил он, утверждая, что художник может быть творцом лишь тогда, когда формы его картин не имеют ничего общего с натурой.

«Когда я открыл для себя принцип реди-мейдов, я надеялся положить конец всему этому карнавалу эстетизма. Но неодадаисты используют реди-мейды, пытаясь отыскать в них эстетическую ценность. Я запустил им в физиономию сушилку и писсуар — как провокацию, — а они восторгаются их эстетической красотой», — прокомментировал современник Малевича дадаист Марсель Дюшан реакцию зрителей на выставленные им в разные годы экспонаты «Сушилка для бутылок» и «Фонтан» (писсуар с подписью “R. Mutt” (Р. Дурак).

С тех пор было немало сказано о том, как писсуар Дюшана стал ключевым событием в мировом арт-пространстве, навсегда изменив его, а само «произведение» — признано одним из самых интеллектуально увлекательных и сложных предметов искусства ХХ века. Почему? Потому что в данном случае важны идея и концепция, а не объект. Именно их дал Дюшан, вырвав из контекста обычную вещь и заявив, что это тоже искусство. Своим художественным высказыванием он объявил, что искусством может быть что угодно — его не стоит воспринимать слишком серьезно. И в этом он пошел дальше Малевича.

Представители contemporary art — художники, которые идут под знаменем Малевича и Дюшана, продолжая искать новые формы в искусстве, новый изобразительный язык, проницая актуальную реальность, экспериментируя и вдохновляя других своим творчеством. Среди них — Лучо Фонтана, ЖанМишель Баския, Кит Харинг, Дэмьен Херст.

Марсель Дюшан

Зритель как соавтор

К произведениям contemporary art можно отнести практически каждую «странную» картину, но современное искусство — это не только живопись. Один из его отличительных признаков — необходимость присутствия зрителя, его эмоциональное и/или интеллектуальное участие. «Джоконда» Леонардо да Винчи может существовать сама по себе, а «Физическая невозможность смерти в сознании живущего» (знаменитая акула) Дэмиена Херста — нет. Так же, как проекты «человека-собаки» Олега Кулика или «бабушки перфоманса» Марины Абрамович.

В своем творчестве Абрамович исследует отношения между художником и аудиторией, пределами тела и возможностями ума. Один из ее перфомансов — «Ритм 0» — был основан на желании посмотреть, до чего могут дойти люди, получившие абсолютную власть над другим человеком. Объектом изучения стала сама Марина, которая предложила посетителям музея «делать с ней всё, что захотят». Перед собой она поставила табличку с инструкцией, в которой было сказано: «На столе 72 объекта, которые вы можете использовать, как хотите. Перформанс „Я — объект“. В течение этого времени я беру на себя полную ответственность. Продолжительность: 6 часов». И если сначала всё было вполне невинно, то в процессе «вовлечения» зрители, пользуясь безволием экспоната, нанесли ей ножевые надрезы, а один из присутствующих приставил к ее виску заряженный пистолет. «Я хотела показать: это просто удивительно, насколько быстро человек может вернуться в пещерное состояние, если ему это позволить. Полученный опыт говорит о том, что если оставлять решение за публикой, тебя могут убить», — прокомментировала действия посетителей художница.

Марина Абрамович

Отнести подобные формы к объектам contemporary art позволяет тот факт, что они, как каждое значимое произведение искусства, имеют:

• концепцию;
• точку зрения;
• риторическое многоточие (то есть ведут зрителя к дальнейшим размышлениям и ощущениям);
• исторический контекст (актуальность именно в свое время).

Актуальность — важный аспект, поскольку новизна, способность сделать новое художественное высказывание в искусстве — один из критериев гениальности.

Важно понять: в настоящее время меняется природа произведения искусства. Если раньше оно всегда было объектом, сейчас это — переживание. Помимо различных направлений в живописи, которые не требуют четкой идентификации, искусством считаются такие практики, как граффити, инсталляция, перформанс, акционизм, видеоарт. Например, акционизм (Олег Кулик, Петр Павленский, «ЭТИ») вообще не стремится оставить после себя предмет: он основан на символическом действии, вырванном из повседневного контекста, и зачастую вызывает лишь недоумение и вопросы.

Современное искусство развивается такими темпами, что теоретики не успевают дать обоснования и подвести теоретическую базу под рождающиеся формы, а сам вопрос — что же такое современное искусство? — попадает в разряд сложных философских определений.

Однако некоторые современные художники сами дают их своему творчеству. Например, икона японского поп-арта Такаси Мураками придумал термин superflat (суперплоскость), для того чтобы объяснить свой изобразительный язык. «Я думал о реалиях японского рисунка и живописи и о том, как они отличаются от западного искусства. Для Японии важно ощущение плоскости. Наша культура не обладает 3D-формами. 2D-формы, утвержденные в исторической японской живописи, сродни простому, плоскому визуальному языку современной анимации, комиксов и графического дизайна», — пояснил автор.

Рацио-эмоцио: оси реакции на предмет искусства

Современное искусство работает либо с эмоциональной, либо с интеллектуальной сферами зрителя, или одновременно с обеими. Оно нацелено на то, чтобы вызвать у человека эмоции и, как следствие, размышления об увиденном. Или только эмоции — и это уже шаг к пониманию.

Ярким примером тому служит акционизм: перформанс «Бешеный пес» Олега Кулика, который 23 ноября 1994 года впервые появился перед ошеломленной публикой обнаженным в образе человека-собаки. У названия было поэтическое продолжение: «Последнее табу, охраняемое одиноким Цербером». Созданный им образ настолько впечатлил зрителей, что фамилию автора знают даже те, кто никогда не интересовался современным искусством. А сам он стал символом времени и медийной персоной. Это еще раз подтверждает: задача современного искусства — вызывать эмоции.

Олег Кулик

То же касается живописи, где на эмоциональное восприятие рассчитаны работы таких художников, как Джексон Поллок, Фрэнсис Бэкон, Марк Ротко. А также Маурицио Каттелана, чьи произведения, хотя и оказываются в центре грандиозных скандалов, высоко ценятся на аукционных торгах. Так, его «Девятый час» — скульптурная композиция, на которой изображена фигура папы римского, пораженного метеоритом, 13 лет назад была продана за 3 млн долларов. Другая не менее известная работа Каттелана — восковая статуя «Молящийся Гитлер» выставлялась в музее в экспозиции классического искусства. Этой работой он стремился показать Германии ее самый большой позор, проведя таким образом шокотерапию с целью изжить комплекс исторической вины.

Такие работы, затрагивая эмоции, заставляют задуматься об этических, религиозных, философских, политических вопросах. Либо просто оказывают сильнейшее воздействие на эмоциональный мир.

Но есть произведения, которые рассчитаны в первую очередь на интеллектуальное воздействие. Понять их непосвященному зрителю сложнее. Чтобы постичь замысел автора, стоит узнать о художнике и его концепции. Иногда эту информацию несут название и аннотация, сопровождающие работу. Например, знаменитая акула Дэмиена Херста была названа «Физическая невозможность смерти в сознании живущего». Работа, проданная за 12 млн долларов, представляет собой настоящую тушу акулы в формалине, заключенную в прозрачный куб. С одной стороны, она неподвижна, с другой — ее широко разинутая пасть как будто устремлена на зрителя и пытается его поглотить. Ее название, глубокое и парадоксальное, отсылает к теме смерти — вечной теме в искусстве. Ее корни уходят в средние века: начиная с «Мертвого Христа» Андреа Мантеньи, все художники Возрождения и более позднего периода писали в разных вариациях снятие с креста, распятие, оплакивание — пьету. К теме смерти обращался в своем творчестве и Рембрандт, создавая картину «Туша быка». Она стала зацепкой для современного художника Фрэнсиса Бэкона, который ее продолжил.

Дэмиен Херст

Другим примером интеллектуальных работ могут служить знаменитые разрезы Лучо Фонтана. Сегодня его цветные полотна можно встретить в любом музее современного искусства, а также на серьезных художественных ярмарках. На отдельных работах сделан всего один надрез, на других — несколько. Его «Пространственная концепция. Ожидание» ушла за 1,5 млн долларов. С одной стороны, кажется странным: в чем смысл и почему они ценятся так высоко? Чтобы понять это, надо познакомиться с концепцией художника. Сам Фонтана называл разрезы concetto spaziale — «пространственный концепт». К слову, такое название имеет большинство его работ. Так он дает понять, что при рассечении плоской поверхности и, следовательно, при переходе на ее обратную сторону возникает новое пространство. Погружение в эту концепцию позволяет открыть новые грани реальности: они понятны благодаря их явному изображению — смысл соответствует контексту. И этим пример Лучо Фонтаны весьма показателен.

Таким образом, погружение в интеллектуальный подтекст работ помогает понять посыл, который хотел донести автор.

Как правило, подтекст, концепция есть практически у всех работ, но большинством произведений современного искусства можно наслаждаться и без глубокого проникновения в смысл. Ведь разрезы Лучо Фонтана выполнены безупречно, а значит, воздействуют на эстетическое восприятие.

Классика vs современность

По словам художника и теоретика искусства Дмитрия Гутова, современному искусству присущ эффект узнавания. Его суть заключается в том, что, заинтересовавшись современным искусством, человек быстро начинает узнавать художников, произведения которых видел однажды. Например, невозможно не узнать характерную цветовую гамму Ива Кляйна и его отпечатки женских тел на холсте. Или работы Жан-Мишеля Баскии, а также граффити Кита Харинга. У современных художников запоминающийся стиль, благодаря чему быстро достигается тот самый эффект узнавания. А у человека возникает ощущение приобщения к искусству — одной из высших сфер деятельности духа. И это оказывает благотворное воздействие во всех смыслах: и эмоциональном, и интеллектуальном, поскольку приводит к повышению самооценки.

Ив Кляйн

Чтобы добиться того же эффекта в классическом искусстве — различать с первого взгляда работы старых мастеров — например, Хуго ван дер Гуса и Рогира ван дер Вейдена, Тициана и Джорджоне, Боттичелли и Верроккьо, — придется потратить гораздо больше времени, чем на «узнавание» произведений современных художников.

Кроме того, современное искусство дарит чувство сопричастности, пребывания на пике современности: оно пластично, текуче, развивается здесь и сейчас, и зритель растет вместе с ним. Неслучайно музеи современного искусства, которые есть практически во всех крупных мировых столицах, весьма посещаемы.

Согласно исследованиям, проводившимся в Италии, при посещении музеев современного искусства люди испытывают более яркие ощущения, чем музеев, где собраны произведения классических мастеров. Можно сказать, что традиционная живопись дает пищу для ума, а объекты современного искусства — для души и эмоциональную подпитку.

Самые крупные художественные события — La Biennale di Venezia, Art Basel Miami — посещают те, кто получает там яркие эмоции, даже не имея специального образования. И это позволяет человеку, далекому от искусства, сделать жизнь более насыщенной, что во многом объясняет, почему произведения contemporary art так популярны и высоко оцениваются на арт-рынке.

Contemporary art: понять и принять

Современное искусство — не самая легкая для восприятия тема: чтобы его постичь, надо отбросить какие бы то ни было ожидания, стереотипы и рассудочный подход. Хорошая новость состоит в том, что оно многослойно, и всегда есть тот слой, который может быть понят практически любым человеком, свободным от предрассудков по отношению к объектам этого искусства. Один из них заключается в том, что искусство — это лишь то, что красиво, эстетично и несет очевидный смысл. Чтобы полюбить современное искусство и начать разбираться в нем, от этого стереотипа стоит избавиться, ведь мы можем воспринимать его не только умом, но и на эмоциональном уровне. Причем эмоции необязательно должны быть положительными, главное, чтобы они возникали, — и это шаг к пониманию.

Дегуманизация и сверхрефлексия: почему многим не нравится современное искусство

Нормально ли испытывать к современному искусству отвращение, лёгкую неприязнь или смущённый интерес? Что вообще считать современным искусством и откуда вести отсчёт всего «современного и безобразного»? Какие события повлияли на вектор его развития? Изучаем генезис современного искусства и причины, по которым его предметы вызывают у многих неодобрительный окрик.

Предисловие. Генезис современного искусства

Взаимоотношения современного искусства и общества сегодня, мягко скажем, непросты. Публика не жалует абстрактные полотна, замысловатые инсталляции и экстравагантные перформансы. Честно говоря, многие даже говорят о том, что современное искусство и не искусство вовсе, а лишь некий суррогат настоящего, классического творчества, освещённого талантами Рембрандта, Леонардо да Винчи, Тициана и т.д. В связи с этим как бы в стороне стоит группа смущённых зрителей, которые и рады бы назвать беспорядочное нагромождение красок на холсте «мелодичным и красивым», но нечто сковывает их, не позволяя искренне восторгаться современным искусством. Нормально ли испытывать к современному искусству отвращение, лёгкую неприязнь или смущённый интерес? Для того, чтобы разобраться в этом вопросе, нужно заглянуть за кулисы современного искусства, узреть его генезис, и многое сразу станет ясно.

Читайте также Запутанное, метафоричное, примитивное: три взгляда на современное искусство

Есть множество точек зрения на то, что считать современным искусством и откуда вести отсчёт всего «современного и безобразного», но мы зафиксируем своё внимание на начале 20 века. Именно в это время мы можем пронаблюдать, как небывалый социально-экономический рост вытянул из нищенского существования огромное количество людей. Если раньше всё время среднестатистического человека остро занимал вопрос «выживания», то уже к началу 20 века у множества людей появилось нечто, о чём они никогда и не могли помыслить — свободное время. Работа в первой половине 20 века стала занимать значительно меньше времени, всё меньше людей работало от зари до зари, между рабочим временем и временем отдыха сформировалось так называемое «свободное время», которое до этого было доступно лишь сверхбогатым и аристократам.

В связи с появлением свободного времени люди стали его сразу же заполнять, в том числе и искусством. Довольно быстро искусство перестало быть блажью самых богатых и стало всеобщим достоянием. Параллельно с этим огромные обороты набирало тиражирование: люди, у которых появилось свободное время, требовали колоссального количества копий знаменитых картин, и теперь дома начали заполонять небольшие «настоящие картины». Как и следовало ожидать, классическое, аристократическое искусство не смогло удовлетворить запрос масс, поэтому уже в первой половине 20 века появились первые зачатки «массовой культуры».

И здесь нам стоит остановиться и зафиксировать в памяти очень важный момент: по форме новая массовая культура была совершенно неотличима от «материнского» по отношению к ней классического искусства. Для того, чтобы проверить этот факт, достаточно посмотреть на многочисленные открытки 19-20 века, которые по манере письма сходны с «салонной парижской живописью». Массовая культура всего лишь удовлетворяла потребности людей, у которых впервые появилось свободное время, но, что тоже важно, она по-прежнему оставалась репрезентативной, т.е изображающей привычный как для буржуа, так и для простого человека окружающий мир. Как раз в связи с этим Олдос Хаксли писал в своей статье «Искусство и банальность»:

«Все великие истины есть истины очевидные. Но не все очевидные истины — великие истины».

«Очевидность» у Хаксли — это общий знаменатель массового и классического искусства, это слово ещё можно заменить на «репрезентативность», и тогда получается, что массовое и классическое искусство идентичны лишь в одном — для изображения «истин» и там и там используется как раз репрезентативность. Таким образом, чисто по внешней форме классическое и массовое искусство неразличимы.

Благодаря выявлению этой схожести становится понятен сам генезис современного искусства. Тот же Олдос Хаксли весьма остро подметил:

«Крайности массовой культуры вселили в них (художников) страх перед всем очевидным, даже очевидным величием, красотой, чудом».

Простая внешняя схожесть между массовым и классическим искусством не дала морального права первым современным художникам продолжать творить, используя тот же самый инструмент, что использовала массовая культура при культивировании бесконечно новых «открыток». Поэтому современные художники весьма редко прибегают к репрезентации окружающего мира.

А сейчас, когда мы разобрались с генезисом современного искусства, перейдём же наконец к более тщательному разбору причин, по которым современное искусство вызывает у нас неодобрительный окрик.

Причина № 1. Дегуманизация искусства

Данной проблемы в одноимённом произведении уже касался испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет. Дегуманизация у него — это процесс устранения из искусства любых намёков на окружающую людей действительность, более того, вместе с тем дегуманизация — это процесс устранения из искусства «всех человеческих страстей». Олдос Хаксли называл эти два отсутствующих в современном искусстве компонента — «внутренним» и «внешним» реализмом в искусстве. Внешний реализм — это изображение мира, видимого и известного человеку, внутренний — «наиважнейшие из самых важных факты о природе человека», то есть те проблемы, которые касаются исключительно человеческого существования, типа темы дружбы, предательства или же самопожертвования.

Дегуманизация искусства у испанского философа — главная причина неприязни большинства к современному искусству, потому что «…для большей части людей эстетическое наслаждение не отличается в принципе от тех переживаний, которые сопутствуют их повседневной жизни», и именно поэтому публика недовольна новыми течениями в искусстве. Если раньше, еще до появления современного искусства, люди могли тешить себя этой «возможностью узнавания», которая распространялась как на классическое искусство, так и на массовое за счёт единой репрезентативной формы, то после появления «непонятного искусства» возможность мгновенного схватывания фигур на картине пропала вовсе.

В противовес новым течениям в искусстве Ортега-и-Гассет объясняет принцип работы репрезентативного искусства, которое удовлетворяет потребности большинства:

«Вместо того чтобы наслаждаться художественным произведением, субъект наслаждается самим собой: произведение искусства было только возбудителем, тем алкоголем, который вызвал чувство удовольствия».

Таким образом, механизм современного искусства не удовлетворяет среднестатистического зрителя именно потому, что не вызывает в нём знакомых переживаний из реальной жизни, более того, реальность современного искусства совершенно не похожа на окружающей «субъекта» мир, а последнему попросту не за что зацепиться. Разноцветные линии, в беспорядке расположенные на холсте, не вызовут ни ощущения «узнавания», ни единой эмоции. Зрителю попросту становится некомфортно: он попадает в неизвестный мир с неизвестными правилами, и это сеет в зрителе неприязнь к такому искусству.

Дегуманизация, лишение искусства всех нитей, связывающих его с внешней, либо внутренней реальностью вводит среднего зрителя в ступор, и это совершенно нормально. Большинство людей искусством называют «…ту совокупность средств, которыми достигается этот их контакт со всем, что есть интересного в человеческом бытии», и поэтому массам людей одинаково могут нравиться как масштабные исторические полотна времён 17-19 веков, так и какие-нибудь комиксы «Марвел». В этом вопросе современное искусство выступает как бы антагонистом такой публики, ведь не презентует ни внутренних переживаний, ни знакомых окружений, поскольку выступает совершенно дегуманизированным, лишённым всякой «человечности».

Причина № 2. Сверхрефлексия

Сравнивая полотна Репина и Пикассо в своей книге «Авангард и китч», Клемент Гринберг много рассуждает о природе современного искусства и приходит к выводу, что «смотреть на картины крестьянина побуждают те же инстинкты, что побуждают смотреть живопись и культурного зрителя». Этот вывод вполне уместен и вскользь касается наших прошлых рассуждений о том, что у классического и массового искусства есть один общий знаменатель — репрезентативность или же «гуманность» (вспоминаем о «дегуманизации искусства»). Смотря на картину Репина, как говорит Гринберг, зритель испытывает некие переживания, но переживания эти, эта рефлексия зрителя уже «встроены» в картины художника. Репин, таким образом, даёт зрителю уже готовый продукт, в рамках которого художник уже создал некое настроение, некое эмоциональное переживание и заложил в само содержание произведения искусства. Именно поэтому, например, среднестатистический зритель способен сходу определить настроение любой классической картины типа «Последнего дня Помпеи» Брюллова.

Гораздо сложнее, по рассуждениям Гринберга, ситуация обстоит с современным искусством: тот же Пикассо в своих картинах не говорит зрителю о том, что тот должен чувствовать, потому что «там, где Пикассо живописует причины, Репин живописует следствие». Таким образом выходит, что Пикассо требует от зрителя сверхрефлексии, то есть своеобразного соучастия смотрящего в построении того настроения, той идеи, которую автор хотел вложить в произведение искусства. Логично, что среднестатистический зритель не доволен данным фактом, потому что он привык к тому, что любая картина, изображение — готовый к «зрительному употреблению» продукт, и он не должен участвовать как бы в домысливании конечного результата. Поэтому перед картиной Пикассо или любого другого современного по духу художника зритель чувствует себя обманутым, словно «картины была не дописана автором», а он оказался «обманутым».

Как пишет Гринберг: «Репин переваривает искусство за зрителя и избавляет его от усилия, обеспечивает ему короткий путь к удовольствию…» О какой-либо сверхрефлексии, которая бы заключалась в совместном построении настроения картины наравне с художником, тут и речи не идёт. Репин закладывает «надлежащее поведение и чувства зрителя» внутрь картины еще до появления этого самого зрителя, предустанавливая, что смотрящий должен будет почувствовать, и такие действия художника делают его картину «комфортной» для восприятия. Пикассо же обращается со зрителем «по-скотски» и буквально требует от него соучастия в самой картине, то есть требует сверхрефлексии. Последнее заключается в самостоятельном, наравне с художником-автором, определении настроения и идеи произведения искусства, но такая позиция наравне с автором ставит зрителя в неудобную и неприятную позицию, которая вызывает естественную неприязнь.

Причина № 3. Разделение общества на «просвещённых» и «незнающих»

Следующая причина нашей нелюбви к современному искусству гораздо прозаичнее. Дело в том, что современное искусство, по словам уже известного нам испанского философа, по своей природе «антинародно» и, в отличие от массового искусства, вместо того, чтобы соединять людей, делит их на две антагонистические группы — людей, настроенных благосклонно, и людей, настроенных враждебно к современному искусству. Весь цимес состоит здесь в том, что первые в глазах последних (т.е в наших с вами глазах) становятся носителями некоего секретного знания, с помощью которого они способны наслаждаться современным искусством. Таким образом, наша неприязнь к современному искусству есть, по своей природе, неприязнь к группе людей, обладающих неким благом, к которому у нас самих нет никакого доступа, в связи с этим Ортега-и-Гассет Хосе очень точно подметил в своём труде: «…когда вещь не нравится потому, что не все понятно, человек ощущает себя униженным, начинает смутно подозревать свою несостоятельность, неполноценность, которую стремится компенсировать возмущенным, яростным самоутверждением перед лицом произведения». Исходя из вышесказанного, можно заключить, что мы испытываем неприязнь не столько к самому современному искусству, сколько к его почитателям, происходит своеобразный перенос ненависти с объекта искусства (в силу неспособности к его пониманию) на пользователей такого искусства.

Читайте также Научитесь видеть прекрасное в двух мазках, или зачем нам современное искусство

Современное искусство формирует публику «аристократического инстинкта»: оно «…содействует тому, чтобы «лучшие» познавали самих себя, узнавали друг друга среди серой толпы и учились понимать свое предназначение — быть в меньшинстве и сражаться с большинством». Большинство чувствует эту закрытость пользователей современного искусства и испытывает к таким группам людей логичную неприязнь и подозрение: оказываясь в группе почитателей современного искусства, среднестатистический зритель испытывает те же чувства, что и при просмотре самих произведений непонятного для него искусства, такой зритель в один момент находит себя «не в своей тарелке». Таким образом, ни о каком внутреннем комфорте для среднего зрителя в мире людей, интересующихся современным искусством, не может и речи идти.

Заключение

Конечно, причин нашей нелюбви к современному искусству существует гораздо большее количество, и у каждого из тех, кто уже поставил на современном искусстве штамп «псевдоискусство», найдётся с десяток подобных, но в данном материале были отражены три основных источника нашей неприязни ко всему «новомодному и непонятному». Благодаря этому мини-расследованию мы можем теперь утверждать, что именно нам не нравится в современном искусстве и пытаться искать пути решения данного многолетнего конфликта между творческой интеллигенцией и сдержанной публикой.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Топ-10: Уродливые произведения искусства, которые, вы не поверите, были проданы за миллионы

Большинство из нас не являются большими знатоками искусства. То есть, когда мы смотрим на картину, мы думаем, нравится она нам или нет, но вряд ли мы будем шептать рядом стоящему знакомому на ухо о последних тенденциях в области абстракционизма. Ещё мы умеем закрашивать рисунки, не выходя за контур, но вряд ли способны создать некое художественное произведение, которое заставит всех затаить дыхание.

Вот почему, возможно, ценность картин, мимо которых мы проходим, на некоторых не производит никакого впечатления. Уверены, они представляют определённый стиль живописи или несут в себе какой-нибудь мощный посыл, но для нас в большинстве случаев означают лишь невероятную трату денег.

Картины имеют преимущество эксклюзивности, поскольку существует всего один оригинал, но действительно ли он стоит сотни миллионов долларов? По всей видимости, да!

Сейчас вы узнаете о 10-ти картинах, которые не только проданы за ошеломительные суммы денег, но и многие из них являются произведениями искусства, которые каждый из нас смог бы создать дома самостоятельно. Некоторые из них, может быть, и принадлежат кисти известных художников, но это нисколько не избавляет их от нашего пристального внимания:

10. №1 (королевский красный и синий), Марк Ротко (Mark Rothko), 1954 г.

Вряд ли кто-нибудь из нас нарисовал бы такую картину, но в принципе каждый из нас может нарисовать точно такую же.

Эта картина в стиле абстрактного экспрессионизма была создана Марком Ротко в 1954 году. Она не похожа на большинство картин, но этих трёх цветов на холсте было достаточно, чтобы за неё предложили 75,1 миллиона долларов на торгах аукционного дома Christie’s в ноябре 2012 года.

Как вы можете догадаться по номеру в названии картины, это было одно из нескольких художественных произведений, проданных с выставки Ротко, проведённой в Институте искусств Чикаго в 1954 году.

9. “Фальстарт” (“False Start”), Джаспер Джонс (Jasper Johns), 1959 г.

Когда картина художника была куплена в 2006 году, за неё выложили поразительную сумму в размере 80 миллионов долларов. В то время она стала самой дорогой картиной, проданной при живом авторе. Возможно, он мог взять себе часть этих денег, вернуться домой и создать другое полотно, которое выглядело бы как более агрессивное рисование пальцами.

Теперь, если быть честными, на картине изображено несколько различных слов, написанных яркими красками. Получается, что каждое слово стоит несколько миллионов?

Ранее эта картина была продана за 17 миллионов долларов в 1988 году, так что её ценность, как видно, со временем только возрастает.

8. “Женщина III” (“Woman III”), Виллем де Кунинг (Willem de Kooning), 1953 г.

Эта картина ужасна. Честно. Понятно, что это абстрактный экспрессионизм, но она слишком уродлива. Наверняка большинство людей и не заметили бы, если б шли по улице и увидели её лежащей в траве. Очевидно, у нас нет вкуса, потому что эта картина была продана в 2006 году за сумасшедшую сумму 137,5 миллиона долларов.

Она была создана художником Виллемом де Кунингом в 1953 году. По состоянию на апрель прошлого года эта картина была 4-ой самой дорогой картиной на планете.

7. “Игроки в карты” (“The Card Players”), Поль Сезанн (Paul Cézanne)

Когда пытаешься угадать, кто же на нашей планете может позволить себе заплатить такую сумму за картину, вряд ли подумаешь о том, что это не человек, а целое государство. Тем не менее, в 2012 году это произведение искусства было куплено за 250 миллионов долларов Катаром. Таким образом власти Катара хотели улучшить художественную репутацию страны.

Картина была написана французским художником Полем Сезанном и является одной из 5 картин из этой серии. На момент её продажи остальные четыре картины находились в авторитетных художественных музеях Европы и Америки.

6. “Бал в Мулен де ла Галетт” (“Bal Au Moulin de la Galette”) (уменьшенная авторская копия), Пьер Огюст Ренуар (Pierre-Auguste Renoir), 1876 г.

Картина была написана Пьером-Огюстом Ренуаром в 1876 году, что определённо сказалось на её невероятно высокой цене. Она была куплена в 1990 году богатым японским бизнесменом Риоеи Саито (Ryoei Saito), заплатившим за неё 78,1 миллиона долларов, что на тот момент сделало её второй самой дорогой картиной из когда-либо проданных на аукционах. Она до сих пор остаётся одной из самых дорогих картин.

Среди критиков картина также получила высокую оценку за способность изобразить повседневную жизнь жителей Монмартра, в районе Мулен де ла Галетт. Она считается одним из самых выдающихся шедевров импрессионизма.

5. “Ваза с пятнадцатью подсолнухами” (“Vase With Fifteen Sunflowers”), Винсент Ван Гог (Vincent Van Gogh)

Если вы когда-нибудь соберётесь потратить 39,7 миллиона долларов на картину (как это сделали в 1987 году), то для начала убедитесь, что покупаете оригинал. После того как была приобретена картина “Ваза с пятнадцатью подсолнухами”, возникло немало споров и полемики о её подлинности, так как некоторые полагали, что это подделка, созданная Эмилем Шуффенекером (Emile Schuffenecker).

Картина была написана Ван Гогом, поэтому, как вы понимаете, она должна стоить недёшево. Хотя это не отменяет того, что сама она выглядит довольно уродливо. Это картина из второго цикла, посвящённого подсолнухам; первый цикл посвящён лежащим подсолнухам. Картины были созданы в попытке произвести впечатление на Поля Гогена, друга художника и влиятельного члена общества.

Произведение искусства, возможно, и было создано для Поля, однако в настоящее время находится в Токио, в Художественном музее имени Сейджи Того (Seiji Togo Yasuda Memorial Museum of Modern Art).

4. “Спаситель мира” (“Salvator Mundi”), Леонардо да Винчи (Leonardo da Vinci), около 1499 г.

Картина “Спаситель мира” считалась утраченной, но в 2011 году она была найдена в частных коллекциях и отреставрирована. Работа проходила экспертизу в нескольких европейских и американских музеях, и лишь лондонский музей после многочисленных консультаций с авторитетными экспертами признал авторство Леонардо да Винчи.

Картину в 2013 году купил российский миллиардер Дмитрий Рыболовлев, заплатив за неё немыслимые 127,5 миллиона долларов.

3. “№ 5” (“No.5”), Джексон Поллок (Jackson Pollock)

Когда люди думают о картинах, которые их дети могли бы нарисовать, в голову приходит имя Джексона Поллока. Эта картина была создана на фиброкартоне и представляет собой смешение серой, коричневой, белой и жёлтой краски, разбрызганной таким образом, что многие сравнивают работу с птичьим гнездом.

Первоначально картина была продана за 1500 долларов, но во время транспортировки была сильно повреждена, вынудив Поллока создать вторую. Художник полагал, что никто не знал, как выглядят его картины, поэтому был уверен, что покупатель, скорее всего, не заметит разницы.

Однако покупатель заметил разницу, но всё равно остался в полном восторге, назвав это прекрасным примером того, как художнику предоставляется второй шанс. Картина должна была усилить метафизическую концепцию живописи, которая прослеживается через её реконструкцию.

Да, именно так — что бы это ни значило.

Единственное, что никогда не будет иметь смысла для большинства людей — что она, якобы, была продана в 2006 году за 140 миллионов долларов!

2. “Обмен” (“Interchanged”), Виллем де Кунинг (Willem de Kooning)

Что это?

Это буквально выглядит так, будто о холст вытирали кисти с краской разных цветов. Это не жёлтый кусок сыра в углу, случайно?

Наверняка у каждого человека в жизни бывают моменты, когда он явственно осознаёт, что ничего не понимает в живописи. и этот момент настал, друзья! Потому что эта картина была продана в 2015 году за 300 миллионов долларов. Работа, очевидно, представляет собой “шедевр зародышевой формы абстрактного экспрессионизма” и, безусловно, должна быть оценена в такую сумму.

1. “Onement VI”, Барнетт Ньюман (Barnett Newman), 1953 г.

А теперь давайте проясним одну вещь: это потрясающий оттенок синего! Действительно, синий цвет высшего класса!

Барнетт Ньюман был видным нью-йоркским абстрактным художником, чья картина была продана в 2013 году за 43,8 миллиона долларов. Почему? Мы не знаем. Это просто синий холст с белой вертикальной линией посередине. Мы думаем, это стоит больше 40 миллионов долларов. Может, покупатель просто влюбился в этот синий цвет?

Это, очевидно, не самая дорогая картина в нашем сегодняшнем списке, но держим пари, если вам сегодня вечером будет скучно, вы можете проверить свои способности в рисовании линий и заработать 40 миллионов долларов, не правда ли?

Поддержи Бугага.ру и поделись этим постом с друзьями! Спасибо! 🙂

Почему я ненавижу современное искусство

Потому что я не понимаю, что тут нарисовано! Вот передо мной картина, на ней палки и кружочки. Что хотел сказать автор своим произведением?

Детка, говорит мне искусствовед, это не современное искусство, это абстракционизм, ему лет 100. Без разницы! И мне нет никакого дела, что многие молодые художники сейчас, в XXI веке, пишут пейзажи и портреты, которых не постеснялись бы и Левитан с Брюлловым. Для меня современное искусство — это вот эта вся ерунда, когда намалевано не пойми что, а стоит дикие деньги.

Оказывается, пока я хлопала ушами, понятие искусства сильно эволюционировало. Оказывается, все эти годы теоретики, критики и философы пытались понять, что есть красота, где кончается реальность, в чем заключается творческий акт. Они осмысляли новый мир, индустриальную революцию, глобализацию, на основе тенденций в искусстве делали какие-то выводы о культуре и обществе. А меня не предупредили! Мне ничего не сказали! Мама в детстве дала мне красивый альбом, там были тетеньки на лошадках, кораблики в море и цветочки в вазах. Это — искусство, сказали мне. А теперь я прихожу в музей и вижу в лучшем случае палки и кружочки. А то и еще чего похуже повесят. Я так не играю.

Мне говорят, что мне как зрителю тоже дана возможность рассуждать, что я могу тоже задаться вопросом — в чем разница между мазками краски, формирующими женское лицо, и мазками, формирующими неинтерпретируемую массу. Видите ли, гармония и композиция могут взволновать мое эстетическое чувство, даже если линии картины не складываются в сюжет. Дудки! Не буду волноваться. Вот нарисуйте мне голую тетю, тогда мое эстетическое чувство скажет вам спасибо. Потому что голая тетя — это красиво, а черный квадрат — это геометрическая фигура. Это даже детям ясно!

А есть такие, кто нарочно рисует некрасиво, чтобы я тоже задумалась над понятием красоты. Это вообще ни в какие ворота не лезет! Как это — искусство и некрасиво? Или воспевают на своих полотнах мусор, окурки, бомжей и какашки. Мол, узри прекрасное в обыденном. Вот еще! Сам узри. Я на голую тетю хочу смотреть. Окурков у меня у самой полная пепельница. Ты мне лучше котика нарисуй. А то стыдно на стену повесить. Даже в туалете!

Еще мне завидно. Современные художники получили свою славу просто за то, что вовремя высунулись. А я ведь тоже так могу! Да, оказалось, нарисовать на холсте масляной краской черный квадрат — не так уж и легко. Даже и вовсе невозможно, если ты до этого кисточки в руках не держал. Но какая разница! Я что-нибудь другое наляпаю. Мало ли ерунды можно нарисовать. И что? Купят мою картину? А вот его покупают. Разве это справедливо? Мне возражают, мол, художников миллионы, а продаются единицы, и вообще, не следует путать арт-рынок и искусство, но как по мне, это все нелепые попытки оправдаться. А на выходе все одно — у него деньги есть, а у меня нет. И как будто денег недостаточно, чтоб уж совсем меня унизить, про него еще и пишут и говорят. А меня вообще никто не знает, и никогда не узнает. Но ничего. Вот я сейчас напишу в интернете, какая современное искусство на самом деле дрянь, раскрою людям глаза и все поймут, кто — достойный человек, а кто — выскочка, халявщик и вообще. Мне говорят, а ты тоже попробуй. Возьми, да вырази себя, раз так неймется, может и твою картину купят. Нет, это я не могу. Я боюсь. Да, я не хуже рисую, чем он, но вдруг у меня не получится?

Кроме того, современное искусство посягает на святое. Они иной раз такие темы в своих произведениях поднимают, о которых мне не то что говорить, а даже думать стыдно и страшно. Мне говорят, что это называется — проблематика и что замысел художника в том и есть, чтобы мне стало не по себе, чтобы я задумалась, осознала, что меня тревожит и почему. Так это еще хуже! Это он, оказывается, не просто так осмеял и очернил, а специально, чтобы я прям в музее при всем честном народе себя почувствовала дурой! Ну спасибо! Будет мне еще указывать, о чем мне думать! Стимулирует к размышлению! Я вчера уже думала чуть-чуть. И на прошлой неделе. А им все мало. Нет чтобы тетю нарисовать. Ну что тебе, сложно? Учился же лет 10 в художественной школе. Ну порадуй зрителя, будь человеком!

А если уж совсем начистоту, то я тоже хотела стать художником. Дважды пыталась в академию поступить, но меня не взяли. И я знаю, кто в этом виноват. Я об этом подробнее напишу в своей книге «4 с половиной года борьбы против лжи, глупости и современного искусства». И создам политическую партию. Националистическую — чтоб патриотично и социалистическую — чтоб для народа. Вы вступайте, ребят, мы им всем покажем!

С.Жданов

В.Лукка

А.Королев

М.Колдобская

А.Басин

И.Савченков

В.Михайлов

Н.Прокопенко

Н.Каспирович

В.Голубев

Н.Поварнин

картины – галерея паноптикум INUTERO, текст сноб.ру

Почему современное искусство уродливое

By Glen Coco. Знаете что? Мне надоело прикидываться. Я ходил в художественное училище, написал диссертацию об искусстве, раз в месяц на протяжении 5 лет посещал все новые выставки и даже что-то покупал там. Но сейчас я, наконец, готов признаться: я не въезжаю в современное искусство.

Можете считать меня деревенщиной, но я не понимаю, почему современное искусство должно быть странным и вызывать одновременно недоумение, гнев, приступы эпилепсии и потерю аппетита. И если передо мной монохромные квадратики и ромбы, у меня нет ни малейшего желания обсуждать их концептуальную составляющую, замысел автора и прочую муть. Давайте заглянем на выставку работ Трейси Эмин в галерее «Хэйворд» в Лондоне:

В течение трех минут эти ребята смотрят на фотографию сидящей на стуле незнакомой женщины. Представьте, как быстро они бы ее пролистали, увидев среди отпускных фотографий мамы! Понимаете о чем я?

Это видео идет целую минуту, и на нем происходит только то, что вы видите на фотографии: Трэйси скачет на лошади. В это время в комнате сидит куча людей, которые с серьезными лицами смотрят на экран, держась одной рукой за подбородок. Одна девушка даже в блокнот записывает! Вот бы и мне научиться концентрировать внимание на бесконечно долгих и абсолютно бесполезных вещах.

Я не понимаю, фильм действительно такой захватывающий, что можно с упорством смотреть его на крошечном экране сидя на стуле, который вот-вот развалится под тобой?

Вы что, издеваетесь? Трейси или кто-то другой, не важно, натирает свою вагину деньгами. Чтобы увидеть это, людям придется заплатить. И наверняка кто-то захочет купить! А кто давал ей уроки кадрирования?

«Черт побери, те, кто не понимает, как глубок смысл этой полки, заставленной никому не нужным барахлом, такие грубые и неотесанные». Представьте, что вы пытаетесь объяснить, о чем эта выставка, инопланетянину или человеку, попавшему к нам из Средневековья. Спорим, не получится?

Как гласит путеводитель по выставке, это один из тех экспонатов, «которые легко не заметить и пройти мимо — но надо понять его и уделить ему время». Лично мне, чтобы понять, нужно много времени.

Обзор экспонатов на «Art Basel Miami Beach», крупнейшей выставке современного искусства в мире.

Не принимая во внимание известную работу Казимира Малевича, я не понимаю людей, которые покупают это. К слову, сие черное пространство в рамке обойдется вам в 20 000 фунтов. Понятно, что многие вещи в нашей жизни сильно переоценены. Но давайте будем честными, этот бред не стоит таких денег.

Как художники вообще решают заниматься подобными вещами? Думается, коммерческий успех собратьев по ремеслу играет решающее значения: «Товарищ гребет деньги подобными картинками, а чем я хуже?»

В этой инсталляции женщина в темной комнате лежит на полу под звуки не очень приятных на слух мелодий, в то время как пояснительный текст сообщает нам, что так автор хотел выразить свое видение того, как Интернет захватывает наши души в прямом и переносном смыслах. Детка, если бы не Интернет, ты как минимум не создала бы сие «нечто».

MacBook увенчан пластиковой головой ребенка с нижним бельём и сигаретой в зубах. Налицо социальный подтекст, но какой — остается догадываться. Именно догадываться — авторы хотят, чтобы мы потратили битый час на поиски смысла, ведь априори он в работе присутствует. Не считываешь? Ты отсталый от жизни деревенщина.

Скульптура Мануэля Палоу «5 миллионов долларов в 1 терабайте». Художественное произведение включает в себя внешний диск на 1 терабайт, на котором собрано незаконно скачанных файлов на пять миллионов долларов. Концептуально? Может быть. Искусство? Нет.

Художница по имени Дженнифер Рюбелл по какой-то непонятной причине взяла 18 полноразмерных женских манекенов, которые при помощи нехитрого механизма были превращены в настоящих щелкунчиков, ими действительно можно колоть орехи. Тем самым местом. Экспонаты символизируют два стереотипа женской власти: сексуальную женскую форму и сверхженщину, физически способную на все. Будем иметь ввиду.

Эту «гениальную» работу Демиена Хёрста, одного их успешных современных деятелей искусства, в конце 2003 года отправили на Марс в британском космическом аппарате. В целом Хёрст уже более пятнадцати лет экспериментирует с пятнами и не только. Интересно, в чем суть экспериментов? Хоть бы перед инопланетянами не позорились.

Ещё одна работа Дэмиана Херста «Давайте есть снаружи» (Let’s Eat Outdoors Today). Как видите — это герметичный и прозрачный бокс в котором стоит стол с едой и стулья, и который забит живыми мухами.

Это лишь некоторые примеры того, как художники под эгидой современного искусства создают нечто, что искусством и не является, а ценители сомнительного творчества готовы искать смысл и в смятой бутылке пива, случайно поставленной на стол, при этом употребляя в своих оценках умные слова «экзистенциализм», «антиутопия» и «ретро-футуризм». Может самое время стать честными, и постараться ответить на вопрос:

Современное искусство. Концептуальное? Ироничное? Или просто мерзкое?

Внимание! Если вы принимаете пищу или занимаетесь какими-то иными приятными вещами, лучше отложите чтение этой статьи до их окончания.

Где заканчивается искусство и начинается что-то другое? Что вообще можно называть искусством? Вот, например, имигонго — картины из коровьего навоза — традиционный, наподобие нашей гжельской росписи, промысел в Руанде — это искусство?

Спорить бессмысленно, но ровно до тех пор, пока не появляются два фактора — слово «концептуальный» и ценник на произведении. Кстати, о руандийском промысле. Не он ли в свое время вдохновил итальянского концептуалиста Пьеро Мандзони на его знаменитые банки с экскрементами? В отличие от жителей Руанды, у которых особого выбора в материалах не было, Мандзони руководствовался другими соображениями.

Пьеро Мандзони

Весной 1961-го художник упаковал собственные фекалии в консервные банки, подписал каждую на нескольких языках, указав ее содержимое. И продал. Цена одной баночки составила сумму, эквивалентную стоимости куска золота того же веса (30 граммов).

Фекалии по цене золота — это концептуально. Художник утверждал, что смыслом этой акции было привлечение внимания к качеству произведений искусства, пользующихся спросом у покупателей.

Энди Уорхол

Энди Уорхол, прославившийся своими «банками с супом», портретами Мэрилин и Элвиса, тоже был человеком небрезгливым. Его серия «картины мочой» — еще один образец «концептуального искусства».

Процесс рисования выглядел так: художник заготавливал для каждого будущего шедевра холст со слоем металла, а затем просил помочиться на него своих приятелей. Под действием мочевины металл окислялся, на нем появлялись живописные цветные разводы. Хм… и что это было?

Андреас Серрано

Продолжает тему физиологических жидкостей и их использование в искусстве фото Андреса Серрано, на котором изображена пластиковая статуэтка распятого Христа.

Перед тем, как сделать снимок, автор утопил статуэтку в стакане с собственной мочой. По словам художника, фото должно продемонстрировать массовую монетизацию христианства его клириками и, как следствие, его удешевление.

Крис Офили

Современный чернокожий художник Крис Офили использовал для создания своих коллажей слоновий навоз. Автор утверждал, что делает это чтобы подчеркнуть близость его творений к природе.

Кстати, одна из картин, написанная Офили с использованием навоза — «Пресвятая Дева Мария» — была куплена Стивеном Коэном и подарена нью-йоркскому музею. Ох, какой же был скандал! В 2015-м полотно продали на лондонском Christie’s за $4,6 миллионов долларов.

Лю Вей

Китайский поп-арт художник Liu Wei (Лю Вэй) заходит в своих творческих экспериментах весьма и весьма далеко. И глубоко. Художник создал двухметровую инсталляцию с весьма натуралистичным куском экскрементов. Инсталляция, созданная из смолы и нефтепродуктов, получила название «Расстройство желудка».

Небрезгливый зритель рассмотрит в отходах жизнедеятельности непереваренные остатки — фигурки солдат, военной техники и оружия. Сам художник утверждает, что арт-объект символизирует войну.

Густав Мецгер

В 2006 году в британской галерее появилась инсталляция Густава Мецгера, центром которой был пакет с мусором. Увы, уборщица не сумела понять ценность экспоната и выбросила пакет в мусорный бак.

Несмотря на то, что мешок из бака извлекли и вернули Мецгеру, художник был безутешен. Он заявил, что произведение безвозвратно погибло и тут же принялся создавать новый арт-пакет с отходами.

Марко Эваристти

Художник чилийского происхождения Марко Эваристти как-то пригласил друзей на ужин и продемонстрировал им свой новый художественный проект — блюдо фрикаделек. Чтобы их приготовить, автор был вынужден посетить мясной магазин и медицинский кабинет. Фрикадельки сделаны из говяжьего фарша, а для готовки Эваристти использовал собственный жир, перед тем подвергнув себя липосакции. Позднее «гастрономический изыск» был выставлен в галерее на обозрение широкой общественности.

Эваристти говорил, что работа предназначена для того, чтобы вызвать дискуссию о природе и масштабах современного потребления, а также о других резонансных явлениях. Другие работы автора более эстетичны — например, раскрашивание гренландского айсберга и замерзшего водопада.

Трикотаж из города королевы Боны

Давайте объединим Slow Fashion с путешествием. Уедем от шумных многолюдных столиц мировой моды в тихий городок королевы Боны, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха. Но начнется наше путешествие с Олимпиады 2018.

Впрочем, по порядку. Slow Fashion (медленная мода) – это выбор одежды местного производства или же поддержка малого бизнеса (покупка одежды ремесленного производства), бойкот общества потребления, выбор качественной одежды из натуральных экологических материалов. Slow Fashion – это часть медленного движения, часть культуры замедления ритма жизни.

А в перенаселенной Южной Корее в эти дни проходят Олимпийские игры. И поводом для нашего путешествия стала известная белорусская биатлонистка Дарья Домрачева, которая вышла на старт олимпийских игр в серой шапке от производителя трикотажа «Полесье».

На шапке стилизованное под символ оберега из белорусского орнамента изображение снежинки. Позже в шапке от ОАО «Полесье» также будет замечен и еще один белорусский спортсмен – Владимир Чепелин.

Но не только шапки, а также шарфы и перчатки белорусских олимпийцев – это пинский трикотаж. Пинск – столица белорусского Полесья. А производить трикотажные изделия в Пинске начали еще в 1960-е годы.

Вот мы и предлагаем, если вам надоели традиционные маршруты модных путешествий в Париж или Милан, или же эти города вам не по карману, отправиться в белорусский город Пинск за Slow Fashion. В конце концов, не только трикотаж, но и дух Италии в данном городе присутствуют.

Миланская отравительница королева Бона

В XVI веке Пинск, как и вся территория современной Беларуси, входил в состав Великого Княжества Литовского. В те времена в ВКЛ правил польский король Сигизмунд I. Именно он в 1521 году подарил город Пинск своей жене – королеве Боне.

Королева Бона Сфорца была родом из Милана и принадлежала к роду знаменитых миланских герцогов Сфорца. А вот прославилась она в белорусской истории как интриганка и отравительница. Бона Сфорца отравила возлюбленную своего сына Барбару Радзивилл. По легенде, призрак Барбары до сих пор ходит у стен Несвижского замка. Данный замок находится в городе Несвиж недалеко от Минска.

Что же касается самой королевы Боны, то она также была отравлена. После истории с Барбарой Радзивилл отношения с сыном были испорчены. Король Сигизмунд Август подозревал, что именно его мать отравила его возлюбленную. Бона Сфорца вернулась на родину, в Италию, где и была отравлена собственным врачом, который, возможно, являлся агентом могущественной династии Габсбургов.

Впрочем, в Пинске сегодня мало что напоминает о временах королевы Боны. Разве что, кофейня «Бона Сфорца». Кофе там, хотим вас заверить, не отравлено.

Архитектуры XVI века в городе не осталось. А вот постройки XVII и XVIII веков в Пинске есть.

Туристический маршрут

Сегодня Пинск – это небольшой уютный город, в центре которого самым парадоксальным образом сочетаются постройки королевских времен с советскими названиями улиц и архитектурой. Впрочем, в центре города есть и современные интересные жилые постройки.

В целом, если вы были в Вильнюсе, то в какой-то мере вы уже представляете, как выглядит Пинск. Здесь также уютно и можно дышать свежим воздухом, неспешно гуляя и заглядывая в небольшие кафе. Единственное, старинной архитектуры будет меньше, уютных кафешек тоже меньше, но и туристов практически нет.

С другой же стороны, в Пинске есть то, чего вы не найдете в Вильнюсе – широкая судоходная река. По ее зеленым набережным очень приятно гулять летом, а еще можно прокатиться на теплоходе.

В Пинске есть два интересных варианта проживания. Первый – это гостиница «Волна». Гостиница находится при КУП «Пинский лечебно-диагностический центр». Здесь вы сможете посетить солярий, тренажерный зал, сходить на массаж. Рядом набережная реки и парк. Здание гостиницы небольшое, всего несколько этажей, и ранее в нем находились казармы бывшего речного училища.

Второй вариант проживания в Пинске также весьма колоритный – это гостиница «Припять». Такой вариант может подойти любителям советского наследия. Интерьеры гостиницы, как и ее ресторан, полностью соответствуют духу времен СССР. И пускай вас не вводит в заблуждение холл данного отеля. Холл – это единственное место, которое было переделано под интерьеры современности.

Но вернемся к нашему туристическому маршруту. И будет он идти вдоль пешеходной улицы Пинска – улицы Ленина.

Здесь вы сможете увидеть дворец Бутримовича – постройка XVIII века, сочетающая в себе черты двух стилей – барокко и классицизма. Первым жителем дворца был городской судья Матеуш Бутримович. А в XIX веке в данном здании жил Наполеон Орда- художник, композитор, педагог.

Чуть дальше по улице Ленина находится дом в стиле эклектики, где некоторое время жила невестка Наполеона Орды.

Еще немного проходим по улице Ленина и видим символ города – кафедральный костёл Успения Святой Девы Марии и монастырь францисканцев. Данный ансамбль был построен в XVIII веке. В костеле можно услышать самый старинный в Беларуси орган. А еще этот орган второй по величине среди европейских органов.

Если спуститься от костела к набережной, то вы увидите еще один памятник старины – особняк Грегоровича. Дом с миниатюрной башенкой был построен в 1923 году и его владельцем являлся кондитер и хозяин лучшего в те годы ресторана Пинска Т. Грегорович.

Ну а если продолжить свой путь вдоль улицы Ленина, то финальной точкой вашего маршрута станет здание Иезуитского коллегиума, построенное в XVII веке, так же, как и комплекс францисканцев, в стиле барокко. Иезуитский коллегиум – это своеобразная школа. В стенах пинского Иезуитского коллегиума учились Адам Нарушевич – поэт и историк, римско-католический епископ, профессор Виленского университета, а также философ и ректор Варшавского университета Кароль Вырвич.

Сегодня в здание Иезуитского коллегиума находится музей истории Полесья, а еще картина Ивана Айвазовского «Море», которую непонятно какими судьбами занесло в Пинск. Впрочем, название картины символично. Ведь считается, что в древние времена вся территория Полесья была покрыта морем. Сейчас же в память о былых морских пучинах сохранились лишь полесские болота – легкие Европы.

И в конце нашей прогулки закупаемся трикотажем

Ну и, конечно же, трикотаж. На улице Ленина также есть магазинчик пинского трикотажа. Здесь вы сможете найти и женский, и мужской, и детский трикотаж.

Каких-то модных изысков ожидать не стоит. Но вещи качественные, натуральные и базовые. Свитера, джемперы и жилеты для мужчин и женщин, спортивные костюмы, а также жакеты и трикотажные платья для женщин, брюки, шорты, свитера, платья и юбки для детей. И, конечно же, шапки, шарфы и перчатки. Плюс есть размеры для обладательниц пышных фигур.

А после шопинга можно заглянут в кафе «Food Union», все на той же улице Ленина. Здесь можно выпить не только хороший кофе, но и съесть просто отличную пиццу. И пицца – это еще один повод съездит в Пинск. Возможно, рецепт пиццы в Пинске также сохранился еще со времен королевы Боны.