Советские агитационные ткани

Агитационный текстиль

Агитационный текстиль (агиттекстиль) — ткани с рисунками на агитационную тематику, выпускавшиеся советской лёгкой промышленностью во второй половине 20-х — начале 30-х годов XX века. Сохраняя лучшие классические традиции российского текстильного производства, агитационный текстиль способствовал внедрению в общественное сознание новой советской идеологии. Полотно агитационного текстиля оформлялось орнаментами, в которые входили как традиционные элементы, например, цветы или огурцы, так и новаторские — серп и молот, трактор, комбайн, самолёт и теплоход, звёзды и шестерёнки, колосья и ракеты, стройки и фабрики, отражавшие общественно-политические процессы, происходившие в стране: индустриализацию, электрификацию и коллективизацию. Наряду с подъёмными кранами, станками, паровозами и снопами встречались фигуры созидателей нового строя — рабочих и крестьян. Нередко на агитационных тканях можно было встретить различные аббревиатуры: КИМ, МОПР, СССР, РСФСР, ВКП(б) или цифры 4 и 5, передающие лозунг «Пятилетку в четыре года». Из таких тканей изготавливались текстильные агитационные плакаты, знамёна и транспаранты первых лет советской власти, они также шли на пошив одежды.

Агиттекстиль — это «воплощение идеологии в орнаменте, отражение пафоса индустриализации, электрификации и коллективизации в доступной для населения материи». Советская власть требовала от деятелей искусства создать особую предметную среду, которая не должна была вызывать ассоциаций с бытом дореволюционной России. Дизайн тканей отображал символику СССР и направления его развития: индустриализацию и механизацию сельского хозяйства. Агиттекстиль был призван формировать новое сознание советской общественности. Ткани использовались как для пошива одежды и аксессуаров (например, платков), так и для изготовления плакатов и панно.

Один из городов, где создавались агитационные ткани, — известное текстильными заводами Иваново. В частности, весомый вклад в развитие текстильной орнаментации в 1920—1930-е годы внесли ивановские мастера. Над тканями также трудились лучшие кадры ВХУТЕМАСа; в числе прочих — известные художницы Любовь Попова и Варвара Степанова, за которыми закрепилось прозвище «амазонки авангарда». Было запущено специальное направление орнаментации тканей, созданное членами секции Ассоциации художников революционной России (АХРР). Первые агитационные ткани начали поступать в собрание Ивановского государственного историко-краеведческого музея (ИГИКМ) им. Д. Г. Бурылина уже в 1927 году. На данный момент в фонде насчитывается около 800 образцов ткани. Одежды из агиттекстиля практически не сохранилось, возможно, потому, что платья и рубахи агитационной направленности не пользовались большим спросом, но наиболее вероятно то, что попавшие в опалу изделия подлежали уничтожению.

Один из наиболее известных образцов агиттекстиля — рисунок «Утро новой жизни». Орнамент олицетворяет возрождение текстильной индустрии: над силуэтом фабричного здания как солнце сияет пятиконечная звезда; узор дополняют схематично трактованные изображения планеров как символов взлёта. Орнамент выполнен в ярких цветах — красный, жёлтый, синий, зелёный, коричневый.

История

Советская власть большое значение придавала формированию идеологических ориентиров. В 1918 году В. И. Ленин выдвинул план развития искусства в условиях победившей социалистической революции, получивший известность как «ленинский план монументальной пропаганды».

Одним из примеров внедрения идеологии в повседневность стала дискуссия о текстильной орнаментации. Учёные, художники, партийные деятели старались определить, какие рисунки смогут позволить сформировать новый, советский образ жизни в послереволюционной России. В 1923 году в приложении к изданию «Известия текстильной промышленности» А. Карабанов потребовал от художников вместо «буржуазных, мещанских цветочков и амурчиков… дать новые расцветки и рисунки тканей, которые, будучи беднее по волокну, победят мировую конкуренцию богатством своего замысла, смелостью и революционной красотой мысли…». Мнения разделились: одни не принимали орнамент вообще — как буржуазный пережиток, другие, как художник по тканям и организатор текстильной секции МОСХ Лия Райцер, хотели создать собственный семантический орнамент-ребус с использованием лозунгов-слов. Победили не радикалы, но сторонники использования в декоре текстиля изобразительных элементов. На смену цветам пришли трактора, локомотивы, заводские гудки и другие символы советской модернизации. Прослеживалось вытеснение геометрического орнамента символическим. Расцвет агитационных ситцев пришёлся на конец 1920-х — начало 1930-х годов. В это десятилетие в художественном оформлении ивановских тканей произошёл резкий отказ от традиционных для региона узоров ситца. Когда нужда в наглядной пропаганде пропала, агитационные ткани признали идеологическим браком и перестали производить.

Во второй половине 1930-х годов в советском текстиле наблюдался отказ от тематических рисунков. Агитационный текстиль стал подвергаться критике. В 1931 году искусствовед А. А. Фёдоров-Давыдов отметил, что мастера агитационного ситца «не пошли никуда дальше простой замены розы трактором». Также, по его мнению, изображения масс «в бесконечном повторении одной фигуры теряют всякий изобразительный смысл; это почти отвлечённый узор». В 1933 году «Правда» опубликовала разгромную статью «Спереди трактор, сзади комбайн» Г. Е. Рыклина с уничтожающей критикой агитационных рисунков в текстиле. Рыклин заклеймил художников по текстилю в халтуре и пошлости и подозревал в них классовых врагов, пачкающих материю под прикрытием псевдореволюционной фразы и глумящихся на советскими людьми ситцем и бумазеей. 18 декабря 1933 года было опубликовано постановление Совнаркома «О работе хлопчатобумажной промышленности», обязавшее Наркомлегпром обеспечить подлинно художественное оформление тканей. В 1934 года на выставке «Брак в производстве» агитационные ткани демонстрировались как бракованные.

Роль в контексте, влияние на политику, науку, общество

В СССР перенос идеологии на ткань был не столько эстетическим или экономическим фактом, сколько превращением коммунизма в политическую религию. Агитационный ивановский текстиль, как материальная сфера идеологических преобразований, помогал перевоспитывать человека и становился «важным орудием культуры и пропаганды». Увлекаясь агиттекстилем, творцы авангарда верили, что личность формируется, взаимодействуя с материальным миром.

Примечательно, что ткань в агитационных целях использовалась не только в СССР, но и в Великобритании, США и Японии. Таким образом, советские тематические ткани вписываются в канву общей международной тенденции. Однако стоит заметить, что они достигли расцвета лет на десять раньше других и могут служить источником для последующих экспериментов. Советский агитационный текстиль — неотъемлемая часть истории дизайна XX века.

В массовой культуре

Агиттекстиль мельком упоминается в музыкальном фильме Григория Александрова «Светлый путь» (1939). Главная героиня в исполнении Любови Орловой появляется в кадре с зонтиком из ткани с узором из тракторов. Заметно, что режиссёр с высоты 1939 года с иронией оглядывается на тематические текстильные узоры. В фильме зритель наблюдает, как два директора фабрик обсуждают орнаменты, составленные из изображений заводов и других идеологических знаков. Поиски идеологически приемлемого узора («Дыму мало», — заявляет один. — «Дыму можно добавить», — подтверждает другой) нелепы и сводят смысл агиттекстиля к абсурду, что в итоге признают и сами директора фабрик.

Агитационный текстиль: забытые шедевры советского дизайна

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Агиттекстиль – необычное явление в советской промышленности 20-30-х годов, предмет изучения и коллекционирования. Это ткани, отражающие политическую и социальную жизнь Советской России – социализм, торжество технологий и техники, развитие сельского хозяйства, стройки, спорт и митинги. Печатные агитационные ткани производились методом набойки на ивановской текстильной фабрике. Просуществовал он недолго, а после был подвергнут осуждению и забыт на многие годы.

После революции художники, вдохновленные идеей создания нового советского человека, свободного от мещанского быта и деревенских предрассудков, задумались – как же должен выглядеть этот новый человек. Они считали, что новая одежда, одежда нового типа, позволит этой трансформации совершиться быстрее. Человек как бы надевал на себя свою новую личность – и у него появлялись новые, прежде незнакомые, мысли и чувства, которые позволят быстрее создать социалистическое общество.
Сперва возникла идея полного отказа от орнаментации тканей, но она не нашла поддержки. Общественные деятели того времени предполагали, что предметы быта могут стать средством политической пропаганды. Пусть на тканях, плакатах, посуде появляются лозунги, призывы, образы социалистического будущего – так советский человек поймет, к чему ему следует стремиться. Осип Брик считал, что классическая живопись – пережиток прошлого, и настоящие советские художники должны идти на производство: «Художественная культура будущего создается на фабриках и заводах, а не чердачных мастерских».

В статье «От картины к ситцу» он писал, что производственное искусство – это передовой путь развития художественного творчества, истинная цель художников. Деятели революционного искусства презирали «бессмысленный» цветочный орнамент, считали его вредным и даже опасным. Организатор московской текстильной секции Лия Райцер призывала к «войне с цветами» и созданию орнаментов-ребусов с использованием лозунгов и абрревиатур. В 20-х годах члены АХРР на текстильных фабриках уничтожили более 24 тысяч эскизов цветочных орнаментов для тканей.

После потрясений, выпавших на долю страны в те годы, производство находилось в упадке и просто не могло предоставить молодым художникам средств реализации их революционных стремлений. Однако две художницы-авангардистки, Варвара Степанова и Любовь Попова, сумели воплотить свои идеи на производстве. За два года работы на ивановской текстильной фабрике они создали несколько тысяч эскизов, и около пятидесяти все-таки пошло в производство. Они черпали вдохновение в беспредметной живописи и создавали геометрические орнаменты, чистые формы без цветов и птиц.

Строго говоря, их пригласили на фабрику как «креативных дизайнеров», создающих идеи, но они потребовали ознакомить их с производством, чтобы понять, как им следует работать. Фабрика требовала экономии средств, и обе художницы начинают работать в ограниченной цветовой гамме, используя два-три цвета.

Работы Поповой и Степановой очень похожи – ведь они созданы из геометрических фигур. Однако каждая художница имела свой собственный художественный стиль. Варвара Степанова любила сложные оптические эффекты, наслоение цветов, в ее эскизах и тканях есть ощущение полета, динами, игры. Она свободно работает с композицией, переплетая, наслаивая, искажая фигуры. Одна из героинь фильма «Папиросница из Моссельпрома» носит платье из ткани с орнаментом Степановой, но образ на экране создается довольно странный.

Любовь Попова предпочитала ортогональные формы, ее эскизы похожи на чертежи, ткань словно расчерчена на равномерно залитые цветом фигуры. Это будто не ткань, а архитектурные строения – уравновешенные, четкие, структурированные, обычно круги, полосы, прямые углы. Ткань с таким рисунком выглядит жесткой.

К середине 20-х идеи конструктивистов изживают себя, а к 30-м их искусство уже считается идеологически чуждым. кроме того, конструктивисты общались с работниками и выпускниками БАУХАУЗа, а Германия быстро перестала быть дружеской страной). Страна существует в условиях индустриализации, а в искусстве развивается соцреализм – радость труда, техника, сельское хозяйство.

В текстиле усиливаются индустриальные мотивы. На смену минималистичным и абстрактным орнаментам приходят снопы и тракторы, марширующие толпы, электрификация, дымящие заводы, противопоставленные лошадям и верблюдам паровозы.

Художник В. Маслов создает рисунок ситца со сценами сельскохозяйственных работ среди крупных гирлянд из плодов и листьев, проработаны тени, все выглядит объемным и реалистичным – так ознаменовался переход к новому, более живописному агитационному текстилю.

Параллельно с изобразительными орнаментами развивались уже упомянутые паттерны с цифрами, аббревиатурами и символами. Несколько художников создают орнаменты на тему «пятилетку в четыре года», где переплетались цифры 5 и 4, или посвящают работы памятным датам истории СССР.

Впрочем, и сам агиттекстиль в 30-х годах подвергли жесткой критике. В 1931 году искусствовед А.А. Федоров-Давыдов ядовито писал, что художники «не пошли никуда дальше простой замены розы трактором». Пару лет спустя в газете «Правда» появился фельетон Г.Рыскина. Он высмеивал агиттекстиль и высказывал мнение, строго противоположное идеям Осипа Брика – «нет никакой надобности превращать советского человека в передвижную картинную галерею».

После кризиса, вызванного Второй мировой войной, текстильные фабрики вернулись к традиционным узорам, а агитационный текстиль с тракторами и марширующими массами хранится теперь в музеях (например, в Музее ситца в г.Иваново) и частных коллекциях.

Текст: Софья Егорова.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Советский агитационный текстиль в истории агрономии Текст научной статьи по специальности « Искусствоведение»

Аннотация научной статьи по искусствоведению, автор научной работы — Цаценко Людмила Владимировна, Цаценко Наталья Андреевна

В статье рассматриваются вопросы, связанные с историей популяризации агрономических знаний посредством агитационного текстиля. Агитационный текстиль схожи по своему содержанию с агитационным плакатом , а также с агитационным фарфором . Рассматриваются вопросы возникновения данного вида искусства. Агитационный текстиль, или агиттекстиль, появился в Советской России в 20 годы 20 века. Его авторы – члены текстильной секции. Агигтекстиль имеет несколько название: тематические ткани , агитационные ткани , но суть остается одна – это яркое, образное отражение эпохи великих преобразований, выразившихся в электрификации, индустриализации, переменах в армии и спорте, коллективизации. В отличие от тем строительства, индустриализации, тема сельского хозяйства требовала совершенно другого подхода. Даже общие для страны проблемы в деревне приобретают своеобразную (особую) окраску. Здесь нужно было не просто агитация за новое: требовалось терпеливо растолковывать почему новое лучше старого, доказать, что оно необходимо, неизбежно. Лучше раз увидеть, чем много раз услышать. В работе показана история развития агитационного текстиля, цели и задачи, приведен иллюстративный ряд образцов ткани, а также проведен анализ появления агитационного текстиля в 1970 на примере решения конкретной задачи

Похожие темы научных работ по искусствоведению , автор научной работы — Цаценко Людмила Владимировна, Цаценко Наталья Андреевна

SOVIET AGITATION TEXTILE IN THE HISTORY OF AGRONOMY

The article considers questions connected with the history of popularization of agricultural knowledge through the agitation textiles. Agitation textiles are similar in content to the propaganda posters, as well as propaganda porcelain . The issues of emergence of the given kind of art are examined in the work. Agitation textile or agit-textile appeared in Soviet Russia in the 1920s. Its authors were members of the textile section. Agit-textile has several titles: themed fabric or agitation tissue, but the essence remains the same it is a bright, imaginative reflection of the era of great transformations expressed in electrification, industrialization, changes in the military and sports, collectivization. In contrast to the construction of industrialization, the theme of agriculture required an entirely different approach. Even common problems for the country in the village are of particular color. Here it was necessary to not just agitate for something new: it was required to patiently explain why the new better than the old, to prove that it is necessary, inevitable. It is better to see once than to hear many times. The article has shown the history of the agitation textiles, goals and objectives, an illustrative range of tissue samples, as well as an analysis of the agitation textile appearance in 1970 on the example of solving a specific problem

Текст научной работы на тему «Советский агитационный текстиль в истории агрономии»

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

13.00.00 Педагогические науки

СОВЕТСКИЙ АГИТАЦИОННЫЙ ТЕКСТИЛЬ В ИСТОРИИ АГРОНОМИИ

Цаценко Людмила Владимировна

д-р. биол. наук, профессор, кафедра генетики,

селекции и семеноводства

Цаценко Наталья Андреевна,

nat-tsatsenko32@yandex.ru ID 5028-8748

Кубанский государственный аграрный университет, Россия, Краснодар 350044, Калинина 13

В статье рассматриваются вопросы, связанные с историей популяризации агрономических знаний посредством агитационного текстиля. Агитационный текстиль схожи по своему содержанию с агитационным плакатом, а также с агитационным фарфором. Рассматриваются вопросы возникновения данного вида искусства. Агитационный текстиль, или агиттекстиль, появился в Советской России в 20 годы 20 века. Его авторы – члены текстильной секции. Агигтекстиль имеет несколько название: тематические ткани, агитационные ткани, но суть остается одна – это яркое, образное отражение эпохи великих преобразований, выразившихся в электрификации, индустриализации, переменах в армии и спорте, коллективизации. В отличие от тем строительства, индустриализации, тема сельского хозяйства требовала совершенно другого подхода. Даже общие для страны проблемы в деревне приобретают своеобразную (особую) окраску. Здесь нужно было не просто агитация за новое: требовалось терпеливо растолковывать почему новое лучше старого, доказать, что оно необходимо, неизбежно.

Лучше раз увидеть, чем много раз услышать. В работе показана история развития агитационного текстиля, цели и задачи, приведен иллюстративный ряд образцов ткани, а также проведен анализ появления агитационного текстиля в 1970 на примере решения конкретной задачи

Ключевые слова: АГИТАЦИОННЫЙ ТЕКСТИЛЬ, ТЕМАТИЧЕСКИЕ ТКАНИ, АГИТАЦИОННЫЕ ТКАНИ, АГИТАЦИОННЫЙ ПЛАКАТ, АГИТАЦИОННЫЙ ФАРФОР, ИСТОРИЯ АГРОНОМИИ

SOVIET AGITATION TEXTILE IN THE HISTORY OF AGRONOMY

T satsenko Luidmila Vladimirovna Dr.Sci.Biol., professor, the Chair of genetic, plant breeding and seeds lvt-lemna@yandex. ru ID 2120-6510

T satsenko Natalia Andreevna student

nat-tsatsenko32@yandex. ru ID 5028-8748

Kuban State Agrarian University, Krasnodar 350044, Kalinina 13, Russia

The article considers questions connected with the history of popularization of agricultural knowledge through the agitation textiles. Agitation textiles are similar in content to the propaganda posters, as well as propaganda porcelain. The issues of emergence of the given kind of art are examined in the work. Agitation textile or agit-textile appeared in Soviet Russia in the 1920s. Its authors were members of the textile section. Agit-textile has several titles: themed fabric or agitation tissue, but the essence remains the same – it is a bright, imaginative reflection of the era of great transformations expressed in electrification, industrialization, changes in the military and sports, collectivization. In contrast to the construction of industrialization, the theme of agriculture required an entirely different approach. Even common problems for the country in the village are of particular color. Here it was necessary to not just agitate for something new: it was required to patiently explain why the new better than the old, to prove that it is necessary, inevitable. It is better to see once than to hear many times. The article has shown the history of the agitation textiles, goals and objectives, an illustrative range of tissue samples, as well as an analysis of the agitation textile appearance in 1970 on the example of solving a specific problem

Keywords: PROMOTIONAL TEXTILES, THEMATIC TISSUE, PROMOTIONAL TISSUE, PROPAGANDA POSTER, PROPAGANDA PORCELAIN, HISTORY OF AGRONOMY

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

В истории агрономии нашей страны есть интересное и самобытное явление – популяризация агрономических знаний искусством. Искусство является частью нашего быта, причем та его часть, которая в известной степени характеризует духовное развитие человека и общества. С момента своего появления искусство несло в себе, помимо функции самовыражении, еще одну важнейшую функцию: воздействие его на человека, своего создателя. Влияние его широко и многообразно. Оно может быть и весьма активным, а также острым и боевым. В этой связи появляется еще одна функция искусства – агитационная. Агитация – один из методов воздействия на сознание, разум человека. Формами этого воздействия может быть слово и образ [ 1, 2]. В истории агрономии нашей страны период с 1920 по 1935 годы характеризуется появлением большого количества произведений искусства разного характера, посвященных развитию сельского хозяйства. Самыми политизированными,

приравненными к агитационно-массовым видам искусства, оказались текстиль и фарфор [3] . На фарфоре появились революционные лозунги и призывы. Агитационный фарфор нашел отражение как в мелкой пластике, так и в росписи посуды: тарелки, блюда, вазы и чашки, где заметно выделялось направление «крестьянский фарфор». В этом направлении нашли отражение несколько тем: сбор овощей и фруктов, уборка хлеба, изображение жизни села и его быта, выставки, ярмарки, тема труда и отдыха в сельском производстве [5,6,8,9]. Другим видом агитационного искусства рассматриваемого периода является агитационный текстиль. Агитационный текстиль, или агиттекстиль, по определению Г. Каревой (2011) – направление о орнаментации тканей, появившееся в Советской России в 20 годы 20 века. Его авторы – члены текстильной секции. Агигтекстиль имеет несколько название: тематические ткани,

агитационные ткани, но суть остается одна – это яркое, образное отражение эпохи великих преобразований, выразившихся в

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

электрификации, индустриализации, переменах в армии и спорте, коллективизации. В отличие от тем строительства, индустриализации, тема сельского хозяйства требовала совершенно другого подхода. Даже общие для страны проблемы в деревне приобретают особую окраску. Здесь нужно было не просто агитация за новое: требовалось терпеливо растолковывать почему новое лучше старого, доказать, что оно необходимо, неизбежно. Лучше раз увидеть, чем много раз услышать.

В задачу нашего исследования входило проанализировать популяризацию агрономических знаний посредством советского агитационного текстиля в период, начиная с 1920 года по 1970 -е годы. Для достижения поставленной цели была создана база данных визуальных образов агитационных тканей, взятых из каталогов выставок, буклетов и книг. В качестве инструмента анализа использовался метод скетчей или визуальных заметок [10 ].

Агитационный текстиль с сельскохозяйственной тематикой сочетал в себе политико-просветительские функции пропаганды знаний, занимательность. Еще одна его черта была – праздничность. Его

украшали снопы полновесного урожая, красноречиво свидетельствующие о силе колхозного строя, наполнявшего хлебом закрома страны.

Символом новой эпохи вошли снопы хлеба и в рисунок государственного герба нашей страны. Текстиль звал к труду. Так например, в 1944 году в колхозы пришли более полумиллиона тракторов и почти сто тысяч зерновых комбайнов. Только за один 1948 год комсомольцами было построено 6200 электростанций на селе. Деревня молодела и трудом, и работниками [2].

Ткань носила агитационный характер и служила пропагандой новой, советской действительности. Это было уникальное явление в творчестве, т.к. в художественном оформлении ткани, использовались старые приемы в комбинации со смелым использованием современных тем

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

для нового времени. В этом отношении большая роль принадлежала ивановским мастерам конца 1920 -х – начала 1930-х годов.

По данным Н.В. Савиной (2014) материалом для рисунков в том числе с агрономической тематикой были иллюстрированные журналы. В их число входили: «Смена» и «Советское фото». Знаменитые русские набивные сатины и ситцы, отличающиеся высоким качеством, выполненным с высоким качеством, безупречным вкусом, снискали себе славу [3].

Первые попытки создания нового советского набивного рисунка были довольно робки и шли в том же направлении, что и в фарфоре. В традиционную композицию растительного узора вводились элементы советской эмблематика – серп, молот, колосья, снопы, элементы сельского труда (рисунок 1-3).

Рисунок 1- а) Неизвестный художник. Образец ткани «Трактора», 1930. Большая Иваново-Вознесенская мануфактура. Фланель, Механическая печать; б) Художник Сергей Бурылин. Образец ткани «Трактористы», 1930. Хлопок, прямая печать. «100 % Иваново».

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

Рисунок 2 – Разные ткани – ситец, креп, фланель, сатин и набивные ткани, созданные в период 1920-1930 годов.

В 30-х годах создаются декоративные ткани и эмблемные платки (настенные, носовые) с сюжетными изображениями. Художнику

Тейковской фабрики Ивановской области В. Маслову принадлежит рисунок ситца со сценами сельскохозяйственных работ в обрамлении крупных гирлянд из плодов и листьев (1924 год). Изображение пейзажа, трактора, лошади, передаются объемно, пространственное, со

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

Рисунок 4 – Иванова, революционный ситец. Художник В.Маслов.

Тематический текстиль или декоративный текстиль включал в себя принцип плаката(рисунок 5) [8]. Опасность прямого переноса плакатного принципа на ткань справедливо заметил Д. Аркин. Он поставил принципиальный вопрос о различии характера восприятия, да и самого использования декоративной ткани и плаката. Плакат, – писал Д. Аркин, -никогда не рассчитан на длительное применение, – в этом его сила, острота. Текстиль рассчитан на длительное применение. Плакатный рисунок здесь надоест.

На смену приходит растительный рисунок, простой, неброский орнамент (рисунок 6).

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

Рисунок 5 – Авангардные советские ткани начала XX века.

Рисунки на советских тканях содержат агитационные символы и идеи СССР, вместе с тем, принты на тканях начала 20 века отражают авангардное искусство, вбирая в себя идеи художников того времени.

Сатин декоративный. Начало 1930-х гг.

В 1933 году в газете «Правда» появился фельетон Г. Рыскина, где едко высмеивался индустриально-тематический рисунок в текстиле.

Непонимание специфики прикладного искусства привело к тому, что было сказано следующее: «Всему свое место. Картина пусть висит в картинной галерее, пусть плакат мобилизует на решение актуальных хозяйственных задач, пусть лекция рассказывает о великих достижения х Советской страны, а платье и костюм пусть остаются платьем и костюмом, нет никакой надобности превращать советского человека в передвижную картинную галерею» [2].

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

Рисунок 6- Ткани времен СССР. Изображен хлопок, который выращивали в республиках Средней Азии.

Агиттекстиль просуществовал недолго, около 15 лет. Он исчез из использования в 1933 году. Несмотря на то, что он обладал множеством достоинств: интересный рисунок, художественное выполнение образов, яркость красок, тематический текстиль оказался ненужным в годы завершения «построения основы социализма».К сожалению, сегодня образцы тканей сохранились только на фабриках, где выпускался этот материал, да и то, в музейных фондах. С другой стороны, вещи из агитационного текстиля в отличии от книг или плакатов, не хранились долго. По мере того, как изнашивалась ткань, ее просто выбрасывали и использовали как ветошь.

История интересна тем, что события имеют свойства повторяться. И в 1970 годы в Краснодарском крае, при выполнении программы в аграрном секторе «1 миллион тонн Кубанского риса» вновь появилась тема агитационных тканей. К середине 1970-х годов в Краснодарском крае была создана новая отрасль сельскохозяйственного производства -рисоводство на индустриальной основе. Кубань производила 30 % риса в

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

СССР и около половины в России. Была поставлена задача – вырастить 1 миллион тонн риса на рисовых полях Кубани. Программа была столь масштабной, что кроме строительства оросительных систем, расчистки полей под посевы риса, создание новых сортов, большое внимание уделялось агитации и популяризации этой программы. Вот тогда и были создана ткань с простым рисунком и надписями «1 миллион тонн Кубанского риса». Из тематического ситце были пошиты рубашки, постельное и нижнее белье (рисунок 7).

Рисунок 7- Фотография с демонстрации. Сотрудники ВНИИ риса на демонстрации, г.Краснодар (фото сверху), рубашка из агитационного текстиля (фото снизу). Материалы из музея ФГБНУ Всероссийского научно-исследовательского института риса, г.Краснодар, п.Белозерный.

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

Рассматривая агитационный текстиль как уникальное явление в искусстве нашей страны, можно отметить, что помимо роли агитационной, он выполнял роль ресурса информации по истории агрономии нашей страны. Через рисунки художников на ткани отражены ряд агрономических тем: внедрение техники в сельскохозяйственное

производство, механизированная пахота земли, уборка урожая,

интродукция новых растений, а также исторические этапы в решении важнейших задач аграрного сектора страны.

1. Агитмассвое искусство Советской России. Материалы и документы: в 2т.

– Т1/Под ред. Толстого В.П. – М.: Искусство, 2002. – 246 с.: ил.

2. Агитмассвое искусство Советской России. Материалы и документы: в 2т.

– Т2/Под ред. Толстого В.П. – М.: Искусство, 2002. – 246 с.: ил.

3. Агитация искусством. Книга-альбом. Сост.: Шмитков Д., Зверев В.А., Авт. текста Шумков В.П. – М.: Молодая гвардия, 1977. – 112 с.

4. Карева Г. Ивановский агитационный текстиль. Орнамент и надписи /Г.Карева //Теория моды. Одежда. Тело. Культура № 21. -2011. -С. 24-28.

5. Цаценко Л.В. Использование юмористических рисунков в курсе «История и методология научной агрономии» / Л.В. Цаценко, Н.П. Лиханская, Н.А. Цаценко // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета (Научный журнал КубГАУ) [Электронный ресурс]. – Краснодар: КубГАУ, 2015. – №02(106). С. 500 – 511. – IDA [article ID]: 1061502031. – Режим доступа: http://ej.kubagro.ru/2015/02/pdf/31.pdf, 0,75 у.п.л.

6. Цаценко Л.В. Роль научной иллюстрации в истории биологии / Л.В. Цаценко // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета (Научный журнал КубГАУ) [Электронный ресурс]. – Краснодар: КубГАУ, 2012. – №10(084). С. 358 – 366. – IDA [article ID]: 0841210029. – Режим доступа: http://ej.kubagro.ru/2012/10/pdf/29.pdf, 0,562 у.п.л., импакт-фактор РИНЦ=0,346

7. Цаценко Л. В. Агроботаническая иллюстрация: история и современное

состояние / Л. В. Цаценко, Н. П. Лиханская // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета (Научный журнал КубГАУ) [Электронный ресурс]. – Краснодар: КубГАУ, 2013. – №08(092). С. 942 – 955. – IDA [article ID]: 0921308062. – Режим доступа:

http://ej.kubagro.ru/2013/08/pdf/62.pdf, 0,875 у.п.л., импакт-фактор РИНЦ=0,346

8. Цаценко Л.В. Советский плакат в популяризации агрономических знаний / Л. В. Цаценко, Н. А. Цаценко // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета (Научный журнал КубГАУ) [Электронный ресурс]. – Краснодар: КубГАУ, 2015. – №03(107). С. 1493 –

Научный журнал КубГАУ, №111(07), 2015 года

1511. – IDA [article ID]: 1071503097. – Режим доступа:

http://ej.kubagro.ru/2015/03/pdf/97.pdf, 1,188 у.п.л.

9. Цаценко Л.В. Советский фарфор как ресурс информации в курсе «История и методология научной агрономии» / Л.В. Цаценко, Н.А. Цаценко // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета (Научный журнал КубГАУ) [Электронный ресурс]. – Краснодар: КубГАУ, 2015. – №05(109). С. 500 – 511. – IDA [article ID]: 1091505029. – Режим доступа: http://ej.kubagro.ru/2015/05/pdf/29.pdf, 0,75 у.п.л.

10. Цаценко Л.В. Метод скетчей в археогенетике и селекции

Советские агитационные ткани

Агитационный текстиль: забытые шедевры советского дизайна

Агитационный ситец художницы Р.Е.Васильевой.
Текстиль с тракторами, серпом и молотом, заводскими трубами… носили бы мы сейчас одежду, сшитую из таких тканей? А в первые десятилетия Советского Союза художники именно так представляли себе идеальный облик советских людей – в рубашках и платьях, усеянных лозунгами «Пятилетка за четыре года», и украшенных изображениями марширующих толп.

Агиттекстиль – необычное явление в советской промышленности 20-30-х годов, предмет изучения и коллекционирования. Это ткани, отражающие политическую и социальную жизнь Советской России – социализм, торжество технологий и техники, развитие сельского хозяйства, стройки, спорт и митинги. Печатные агитационные ткани производились методом набойки на ивановской текстильной фабрике. Просуществовал он недолго, а после был подвергнут осуждению и забыт на многие годы.

П.Г. Леонов. Ситец “Утро новой жизни”.

После революции художники, вдохновленные идеей создания нового советского человека, свободного от мещанского быта и деревенских предрассудков, задумались – как же должен выглядеть этот новый человек. Они считали, что новая одежда, одежда нового типа, позволит этой трансформации совершиться быстрее. Человек как бы надевал на себя свою новую личность – и у него появлялись новые, прежде незнакомые, мысли и чувства, которые позволят быстрее создать социалистическое общество.
Сперва возникла идея полного отказа от орнаментации тканей, но она не нашла поддержки. Общественные деятели того времени предполагали, что предметы быта могут стать средством политической пропаганды. Пусть на тканях, плакатах, посуде появляются лозунги, призывы, образы социалистического будущего – так советский человек поймет, к чему ему следует стремиться. Осип Брик считал, что классическая живопись – пережиток прошлого, и настоящие советские художники должны идти на производство: «Художественная культура будущего создается на фабриках и заводах, а не чердачных мастерских».

А.Г. Голубев. Ситец “Красная прядильщица”.

В статье «От картины к ситцу» он писал, что производственное искусство – это передовой путь развития художественного творчества, истинная цель художников. Деятели революционного искусства презирали «бессмысленный» цветочный орнамент, считали его вредным и даже опасным. Организатор московской текстильной секции Лия Райцер призывала к «войне с цветами» и созданию орнаментов-ребусов с использованием лозунгов и абрревиатур. В 20-х годах члены АХРР на текстильных фабриках уничтожили более 24 тысяч эскизов цветочных орнаментов для тканей.

Любовь Попова создавала орнаменты без цветов и птиц.

После потрясений, выпавших на долю страны в те годы, производство находилось в упадке и просто не могло предоставить молодым художникам средств реализации их революционных стремлений. Однако две художницы-авангардистки, Варвара Степанова и Любовь Попова, сумели воплотить свои идеи на производстве. За два года работы на ивановской текстильной фабрике они создали несколько тысяч эскизов, и около пятидесяти все-таки пошло в производство. Они черпали вдохновение в беспредметной живописи и создавали геометрические орнаменты, чистые формы без цветов и птиц.

Варвара Степанова и Любовь Попова.

Строго говоря, их пригласили на фабрику как «креативных дизайнеров», создающих идеи, но они потребовали ознакомить их с производством, чтобы понять, как им следует работать. Фабрика требовала экономии средств, и обе художницы начинают работать в ограниченной цветовой гамме, используя два-три цвета.

Ситец Любови Поповой выглядит как абстрактная картина.

Работы Поповой и Степановой очень похожи – ведь они созданы из геометрических фигур. Однако каждая художница имела свой собственный художественный стиль. Варвара Степанова любила сложные оптические эффекты, наслоение цветов, в ее эскизах и тканях есть ощущение полета, динами, игры. Она свободно работает с композицией, переплетая, наслаивая, искажая фигуры. Одна из героинь фильма «Папиросница из Моссельпрома» носит платье из ткани с орнаментом Степановой, но образ на экране создается довольно странный.

Ситец Варвары Степановой.

Ситец Варвары Степановой.

Любовь Попова предпочитала ортогональные формы, ее эскизы похожи на чертежи, ткань словно расчерчена на равномерно залитые цветом фигуры. Это будто не ткань, а архитектурные строения – уравновешенные, четкие, структурированные, обычно круги, полосы, прямые углы. Ткань с таким рисунком выглядит жесткой.

Ситец Любови Поповой.

К середине 20-х идеи конструктивистов изживают себя, а к 30-м их искусство уже считается идеологически чуждым. кроме того, конструктивисты общались с работниками и выпускниками БАУХАУЗа, а Германия быстро перестала быть дружеской страной). Страна существует в условиях индустриализации, а в искусстве развивается соцреализм – радость труда, техника, сельское хозяйство.

Текстиль, посвященный электрификации.

В текстиле усиливаются индустриальные мотивы. На смену минималистичным и абстрактным орнаментам приходят снопы и тракторы, марширующие толпы, электрификация, дымящие заводы, противопоставленные лошадям и верблюдам паровозы.

О.П. Грюн. Ситец “Пионеры”.

Художник В. Маслов создает рисунок ситца со сценами сельскохозяйственных работ среди крупных гирлянд из плодов и листьев, проработаны тени, все выглядит объемным и реалистичным – так ознаменовался переход к новому, более живописному агитационному текстилю.

Текстиль В.Маслова.

Параллельно с изобразительными орнаментами развивались уже упомянутые паттерны с цифрами, аббревиатурами и символами. Несколько художников создают орнаменты на тему «пятилетку в четыре года», где переплетались цифры 5 и 4, или посвящают работы памятным датам истории СССР.

О.В. Богословская. Ситец

Ситец “Электрификация”.

Впрочем, и сам агиттекстиль в 30-х годах подвергли жесткой критике. В 1931 году искусствовед А.А. Федоров-Давыдов ядовито писал, что художники «не пошли никуда дальше простой замены розы трактором». Пару лет спустя в газете «Правда» появился фельетон Г.Рыскина. Он высмеивал агиттекстиль и высказывал мнение, строго противоположное идеям Осипа Брика – «нет никакой надобности превращать советского человека в передвижную картинную галерею».

К. Щуко. Ситец “Деревенский комсомол”.

После кризиса, вызванного Второй мировой войной, текстильные фабрики вернулись к традиционным узорам, а агитационный текстиль с тракторами и марширующими массами хранится теперь в музеях (например, в Музее ситца в г.Иваново) и частных коллекциях.

Текст: Софья Егорова.

Советские агитационные ткани

100% Иваново. Агитационный текстиль 1920-х – 1930-х годов из собрания Ивановского государственного историко-краеведческого музея им. А.Г. Бурылина. Программа благотворительного фонда В. Потанина «Первая публикация», 2010

Помните забавную сцену из фильма Григория Александрова «Свет­лый путь», в которой два производственника обсуждают новые ткани? На прорезной манекен набрасывают один материал за другим. «Вот образец, — произносит один из собеседников. — Дамская ткань. Сельскохозяйственная тема: трактора». «А нет ли у вас там чего-нибудь поиндустриальнее?» – интересуется другой. «Поиндустриальнее? Вот есть нефтяные вышки. По талии можно фабрики пустить, заводы. » Эта коротенькая комическая ре­приза построена вокруг интереснейшего явления молодой советской бытовой культуры – агитационных тканей.

В 1939 году, когда снимался александровский фильм, история агитационного текстиля в России уже завершилась. Конец ей по сути положила публикация статьи, выражавшей официальную политику власти. Памфлет Г.Е. Рыклина «Спереди трактор, сзади комбайн» был опубликован в «Правде» (номер от 6 октября 1933 года) и осмеивал изображения, господствовавшие на отечественных тканях к тому времени уже в течение 10 лет.

Естественно, освистанное в официальном печатном органе явление не могло и дальше существовать как ни в чем не бывало. Трактора, звезды, серпы, локомотивы, шестеренки и лампочки Ильича, а также марширующие колонны и пионерские линейки навсегда ушли из тек­стильных цехов. Вскоре на их месте пышно расцвели фруктовые сады и цветочные поляны. Но, к счастью, многие образцы тех самых, удив­ляющих своим юным задором и пролетарским пафосом тканей сохра­нились до наших дней. Это на самом деле большая удача, поскольку хорошо известно, как в советской стране изводились под корень любые неугодные официальной пропаганде явления.

В Ивановском государственном историко-краеведческом музее, но­сящем имя его основателя Дмитрия Геннадьевича Бурылина, хранит­ся поистине уникальная коллекция тканей, представляющая текстиль не только из России, но и из Западной Европы, из Персии и Японии. В ивановское собрание входит одна из самых значительных в России коллекций набивных тканей. И среди них богато представлены агита­ционные материи 1920-1930-х годов.

По сути, нам повезло дважды: первый раз, когда эти ткани отпра­вились не под нож, а в музейную коллекцию, и второй — когда Ива­новский краеведческий музей выиграл конкурс и получил грант бла­готворительного фонда Владимира Потанина «Первая публикация». Результатом стало издание книги «100 % Иваново. Агитационный тек­стиль 1920-х— 1930-х годов из собрания Ивановского государственного историко-краеведческого музея им. Д.Г. Бурылина».

Статьи, составившие ее первую часть, принадлежат известным спе­циалистам в области истории текстиля — Константину Акинше (США), Эмме Уиддис (Великобритания), Наталье Вышар (Москва) и Марине Блюмин (Санкт-Петербург), а также сотрудницам Ивановского музея Галине Каревой и Зое Кусковской. Они бережно воспроизводят не­долгую, но яркую историю советского агитационного текстиля и дают историческую оценку этому уникальному явлению.

Мы узнаем о том, что начало самому производству тканей нового об­разца положил художник С.П. Бурылин, в 1924—1925 годах создавший серию тканей под названием «Серп и молот». Эти ситцы в 1925 году получили золотую медаль на Всемирной выставке в Париже.

Книга поистине роскошно иллюстрирована. В ней во множестве представлены бытовые и репортажные фотографии из истории «Крас­ного Манчестера» — Иваново-Вознесенска и его текстильных мануфак­тур, а также образцы тех тканей, о которых рассказывается в статьях, и эскизы, по которым они создавались. Так что читатель получает воз­можность своими глазами увидеть и оценить многочисленные произ­ведения С.П. Бурылина: например, ситец «Серп, молот и фабрика» (1924—1928), представляющий одну из многочисленных вариаций с изо­бражением серпа и молота, входивших в состав разных узоров; шерстян­ку «Фабричный гудок» (1930) — картину заводского утра, на которой бесконечные условные фигурки людей стекаются к зданию фабрики, и интереснейший узор бумазеи «Пятилетку в четыре года», причудливо сплетенный из двух цифр: пятерки и четверки (1930).

Здесь же можно увидеть замечательный криптографический узор, созданный в начале 1920-х годов художником С.В. Логиновым. Внутрь традиционного цветочного орнамента он почти незаметно, в тончай­шей штриховой проработке, вписал лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Эта работа является признанным образцом граверно­го искусства.

Вторая половина издания полностью отдана «наглядному мате­риалу». Образцы тканей, принадлежащих замечательным художни­кам-энтузиастам конца 1920-х —начала 1930-х годов Л.Я. Райцер, Д.Н. Преображенской, Л.Н. Силич, М.В. Хвостенко, О.И. Федосеевой, С.П. Бурылину, П.Г. Леонову, В.И. Маслову и др., распределены по пяти тематическим категориям: «Новая идеология», «Индустриа­лизация», «Электрификация всей страны», «Крепи оборону СССР!» и «Новая деревня». Все ткани и эскизы воспроизводятся здесь в мас­штабе 1:1. Всего в альбоме представлено более 700 образцов агитаци­онных тканей.

Это непривычное на наш сегодняшний слух сочетание ищет опо­ры в знакомых понятиях и ассоциативно связывается с агитационным плакатом. И, по сути, эта ассоциация верна. Специалисты видят связь в принципе организации материала в тематических тканях, советских агитплакатах и другом виде агитационного искусства — фотоколла­же (к примеру, в работах известного фотографа-экспериментатора Александра Родченко). Более того, явная параллель прослеживается между шеренгами физкультурников, заполнивших собой тканые по­лотна, и теми же шеренгами, маршировавшими по Красной площа­ди. И те и другие стремились к бесконечности, многократно умножая свои ряды.

О «бесконечной мультипликации» символов советской действитель­ности и быта (как в плакатном искусстве, так и в производстве тка­ней) говорит, например, Константин Акинша. «Структура орнамента совпадала со структурой пропаганды — их основополагающим принци­пом являлось повторение». Повторение, несущее в себе «магическую» функцию умножения, увеличения количества дублируемых до беско­нечности предметов — уже не на полотне, а в действительности. Изу­чающие историю текстиля специалисты задаются интереснейшим во­просом: «Не превращались ли в отвлеченный узор и реальные колонны солдат и физкультурников, марширующие по Красной площади?»

Насквозь символизированная советская действительность, с ее стрем­лением к увеличению и экспансии, нашла себе чудесного союзника: материю. Давно замечено, что переплетения нитей основы и утка име­ют таинственную связь с основами мироустройства и человеческой жизни. С плетением судеб. Не могут ли, в таком случае, и сами ткани творить миры? Советская идеология была склонна ответить на этот во­прос утвердительно.

Отношение к самой обычной, на первый взгляд, швейной материи в молодой Советской России было очень внимательным и осторож­ным. Неслучайно все то, что не соответствовало настоящему моменту, не просто предавалось забвению, а уничтожалось. Так, известно, что советские идеологи «занимались чисткой коллекции текстильных об­разцов. «В 1929—1931 годах, — пишет Константин Акинша, — им уда­лось уничтожить более 24 тысяч эскизов для тканей, большинство из которых было с флоральной орнаментацией», то есть неактуальной, идущей в разрез с потребностями времени.

Точно так же уже в начале 1930-х годов, узрев некую опасность в расцветшем агитационном текстиле, власть сделала все для его уничто­жения. Взращиваемая в течение 10 лет идеологическая мода была рас­топтана в одно мгновение уже упоминавшейся выше статьей в «Прав­де». Дальше агитткани в советской стране экспонировались только под девизом «Брак в производстве» (название выставки 1934 года) или, как мы видели, осмеивались в кинофильмах.

В окончании истории советского агитационного текстиля есть два интересных момента. Во-первых, резкие перемены в «тканой политике» совпали с идеологическим поворотом в структурах власти. В 1933 году не только вышел памфлет «Спереди трактор, сзади комбайн», но, как известно, начал входить в полную силу сталинизм. А во-вторых, «за­кручивание гаек» совпало с возвращением все к тем же веселым и жиз­нерадостным цветочкам — в производстве тканей. Неслучайно, навер­ное, в том же году Утесов запел: «Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо. »

Что же так привлекло — а затем напугало — советскую власть в легко­мысленном мире повседневного текстиля? Эмма Уиддис задает в своей статье очень хороший вопрос: «Каким образом ткань „трансформиру­ет” сознание и создает нового советского человека — через расшифров­ку сообщения или через подсознательное усвоение революционного смысла промышленного, массового способа ее про­изводства?» Здесь есть над чем задуматься. И исследователи склонны видеть в таком, казалось бы, «внешнем» и «поверхностном» предмете, как ткань для платья, полотенец, скатертей и занавесок, способность влиять на человеческое подсознание. «Через утилитарный массовый предмет гораздо масштабней и основательней, на уровне сознания и подсознания, на десятилетия было запущено мощное влияние пропа­ганды», — отмечает Галина Карева.

Из цитируемых в книге публикаций 1920-1930-х годов становится ясно, что советские пропагандисты всерьез относились к «идеологи­ческому потенциалу», заложенному в самых простых и самых потре­бляемых товарах. Ведь «текстиль распространяется ежегодно по все­му лицу нашей страны в миллионах аршин, попадая даже в наиболее отдаленные медвежьи углы к самым отсталым народностям», а «ис­кусство оформления предметов быта апеллирует непосредственно к нашим эмоциям, часто минуя логические ассоциации, воспринима- ясь чисто рефлекторно и накладывая свою печать на самые основы психической жизни и общественного поведения человека» (Федоров- Давыдов 1928).

Похоже, руководство Страны Советов и вправду верило в чудесную ткань, которая, как в волшебной сказке, будучи набрасываемой на тело человека, изменяет его сущность. Как верно замечает Эмма Уиддис, аги­тация в буквальном смысле «окутывала тело гражданина и его быт».

Невольно задаешься вопросом: что же означали все эти символиче­ские текстильные картины советской действительности? Занимались ли они «реалистическим» описанием жизни или стремились «магиче­ски» воздействовать на нее?

Литература

Федоров-Давыдов 1928 — Федоров-Давыдов А. Смысл и задача выстав­ки // Советский бытовой текстиль: каталог. М., 1928.

Другие статьи автора: Каратеева Татьяна

Искусство«Ткани Москвы»: Как мы потеряли наследие советских художниц

Текстильные принты как искусство

• 22 января 2020
• 8584
• 7

Сейчас Россия не то чтобы славится передовым текстильным дизайном: пока одни фабрики еле сводят концы с концами, другие производят большие партии льна и ситца для ИКЕА или Zara Home или монетизируют ностальгию, воспроизводя традиционные узоры и кружева. Однако до перестройки ткани сначала дореволюционного российского, а затем советского производства ценились по всему миру — и были полноценными произведениями искусства, которые не только хорошо смотрелись и не рвались, но ещё и пропагандировали ценности нового государства. Текстильным дизайном — самым массовым из декоративно-прикладных искусств — занимались преимущественно женщины: свой вклад в подъём текстильной индустрии сделали и «амазонки авангарда» Варвара Степанова и Любовь Попова, и неизвестные работницы фабрик, которые по много часов в день обслуживали станки, позволяя советской промышленности процветать в невероятных масштабах. Сегодня большинство тканей, которые придумали и произвели советские женщины, нигде не демонстрируются и не используются — схемы и образцы лежат в архивах, дожидаясь лучших времён.

Мы сходили на выставку « Ткани Москвы » в Музее Москвы и рассказываем, как текстильные фабрики стали стартовой площадкой для нескольких поколений выдающихся художниц.

Братья Третьяковы и безымянные работницы фабрик

До революции с текстилем в России всё было неплохо: предприятия в Московской, Тверской, Владимирской, Петербургской губерниях делали масштабные заказы — в том числе для царского двора и европейских модных домов. К концу XIX века станки окончательно потеснили ручной труд, крепостных крестьян на фабриках заменили наёмные сотрудники, а управлением занялись профессиональные менеджеры — купцы. Например, Савва Морозов и братья Третьяковы построили настоящие корпорации, на которых трудились тысячи людей, а вокруг своих предприятий строили школы, общежития и больницы. Всё это дало результат: тканей производили много и они были отменного качества. Продукция российских фабрик регулярно получала золотые и серебряные медали на всемирных выставках. При этом оригинальными художественными решениями российский текстиль похвастаться не мог: почти все расцветки и узоры копировали с французских образцов — для этого фабрики выписывали «абонементы», то есть альбомы с готовыми схемами модных рисунков в разных стилях. Часто художниками на набивных фабриках тоже были французы. В итоге все предприятия делали похожие ткани в стиле ар-нуво.

На фабриках в основном трудились женщины, и условия их труда подозрительно напоминали то, за что в XXI веке ругают фабрики в Бангладеш или Индонезии. Вот что писал Лев Толстой, который жил напротив фабрики «К. О. Жиро Сыновья»: «Три тысячи женщин стоят на протяжении двенадцати часов за станками среди оглушительного шума и производят шёлковые материи. В продолжении двадцати лет, как я это знаю, десятки тысяч молодых, здоровых женщин-матерей губили и теперь продолжают губить свои жизни и жизни своих детей для того, чтобы изготавливать бархатные и шёлковые материи».

Революционный текстиль и советские ценности

Во время Первой мировой войны, двух революций и Гражданской войны модный текстиль никого особенно не волновал — национализированные фабрики несколько лет простаивали. Но в 1920-х советские власти резко занялись лёгкой промышленностью и быстро смогли восстановить прежние объёмы производства. Конечно, фабрики, которые отобрали (в редких случаях — выкупили) у бывших владельцев, сменили названия: «Даниловская мануфактура» стала «Московской хлопчатобумажной фабрикой имени М. В. Фрунзе», «Товарищество Прохоровской Трёхгорной мануфактуры» превратилось в «Трёхгорную мануфактуру имени Ф. Э. Дзержинского» и так далее. К тому же отношение к текстилю изменилось: советские власти видели искусство как способ пропаганды новых ценностей — и довольно скоро обратили внимание на текстильный дизайн как на самое массовое и доступное декоративно-прикладное искусство. Ткани и вещи, сшитые из них, могли представлять новое государство и рассказывать о нём миру — так появилась необходимость в собственных текстильных художниках, не выписанных из-за границы.

Выращиванием таких художников занялся текстильный факультет ВХУТЕМАСа (потом ВХУТЕИНа) — там преподавали «амазонки авангарда» Любовь Попова и Варвара Степанова, которые делали экспериментальный текстиль на Первой ситценабивной фабрике, и старшая сестра Владимира Маяковского Людмила, мастерица аэрографической росписи. Их усилиями 1920-е стали десятилеткой выдающегося агиттекстиля. Художники советского авангарда вообще были склонны пробовать себя в самых разных областях — промышленный дизайн увлекал их куда больше, чем «бесполезная» живопись и другие формы искусства, недоступные широкой аудитории. Текстиль 1920-х — это и эффектные геометричные композиции, которые выглядят вполне современно (только посмотрите на это платье Любови Поповой), и более предметные сюжеты: дирижабли, марширующие пионеры, тр акторы или самолёты. Например, С. Никитина прославилась тканью «Физкультура детей», чудесные сюжетные рисунки делали Мария Ануфриева и Вера Лотонина (впрочем, позже цветочные мотивы им удавались не хуже).

Цветочки и оттепель

В 1930-х новаторский дух ВХУТЕМАСа сошёл на нет из-за ограничений сверху. Агиттекстиль попал в немилость: теперь руководство страны считало, что тиражирование атрибутов индустриализации и социализма — это пошло и легкомысленно. В 1933-м даже появилось постановление о «недопустимости выработки рядом предприятий тканей с плохими и неуместными рисунками». Критике текстиля даже посвящали отдельные статьи в популярных газетах — так, в 1933 году «Правда» опубликовала фельетон «Спереди трактор, сзади комбайн», где журналист Рыклин назвал художников «кучкой халтурщиков, которая, прикрываясь революционной фразой, пачкает материю». Так что в текстильном дизайне наметился новый тренд — от сюжетных узоров художницы перешли к растительным, не нагруженным идеологически, но не менее эффектным.

После Великой Отечественной войны фабрики продолжили выпускать ткани в цветочек и горошек — это продолжалось вплоть до Всемирного фестиваля молодёжи и студентов 1957 года, где Страну Советов нужно было представить максимально прогрессивной и современной. По такому случаю решили сделать красивые сувенирные платки и одежду — и заодно обновить всю текстильную промышленность. Вместе с новой техникой появилось и новое отношение к сотрудникам. С 1960-х текстильные художницы перестали быть анонимными: партийное руководство смекнуло, что это идеальные образцы советской женщины — не просто творческие единицы, но и общественницы, активистки и просто красавицы. Художницы воспользовались свободой: во время оттепели появляются и абстрактные сюжеты, и фольклорные мотивы (как у Елены Шумяцкой), и текстиль, посвящённый освоению космоса.

Советский поп-арт и конец всего

Власти не считали текстильный дизайн «высоким» искусством — поэтому и относились к нему менее строго. Благодаря этому художницы, занимавшиеся тканями, могли экспериментировать куда больше, чем их коллеги-живописцы или скульпторы, и под видом паттернов для детской одежды или интерьерного текстиля делать сильные абстрактные работы. В работах 1960–1980-х встречаются очень смелые художественные решения: например, ткани, которые придумывала Анна Андреева, — это чуть ли не пиксель-арт , и многие её работы больше напоминают картины Энди Уорхола или обложки психоделических рок-альбомов, чем что-то для простых советских людей. Впрочем, простым советским людям такие ткани и не доставались — как и все остальные товары, их периодически «выкидывали» в магазины небольшими партиями.

В эпоху застоя возможностей для творчества в текстиле становилось всё меньше — в 1970-е и в 1980-е художницам приходилось всё дольше биться за утверждение эскизов, и в процессе согласования они часто менялись до неузнаваемости (или просто теряли актуальность). Производства делали ставку на уже существующие образцы, которые хорошо продавались, поэтому многие новые эскизы так и остались на бумаге. Творческая лаборатория сохранилась лишь на шёлковой фабрике «Красная Роза», где работали Анна Андреева, Лидия Рубцова и Татьяна Тихомирова.

С началом перестройки многие производства стремительно пришли в упадок и закрылись — сейчас из московских предприятий осталась в живых «Трёхгорная мануфактура», но производство давно перенесли из исторического здания, которое теперь занимают офисы (в том числе редакция Wonderzine). Работы Андреевой хранятся в МoМА — однако большинство имён российских и советских текстильных художниц не знакомы никому, кроме узкого круга специалистов, а созданные ими ткани лежат в архивах музеев и профильных институтов.

ФОТОГРАФИИ: Предоставлено пресс-службой Музея Москвы

Ткань муслин: описание, виды по составу, применение и уход

Красивая и деликатная ткань имеет богатую историю. Одежду из муслина носили знатные женщины Европы и королевские особы. Муслин стал символом эпохи, вошел в литературные произведения и сохранился на художественных полотнах великих мастеров.

1. Характеристика и описание
2. Составы
3. Хлопковый муслин
4. Шелковый
5. Шерстяной
6. Бамбуковый
7. Применение ткани
8. Уход
9. Отзывы

Характеристика и описание

Муслин – это легкая, невесомая и мягкая ткань из тонких нитей. Получается полотняным методом плетения с минимальными промежутками между нитями, такая особенность делает структуру рыхлой и воздухопроницаемой. Перед использованием волокна проходят обработку и скручивание для повышения износостойкости.

Нежная и приятная на ощупь ткань производится однотонной, в основном в светлых оттенках, с набивным рисунком или орнаментом. Для изделий в этно-стиле на полотно наносят вышивку.

Производство муслина появилось в Ираке в городе Мосул. Ставшую популярной на родине ткань купцы привезли в Европу. А моду установили французы во второй половине XVII века, которые шили из материала дамские платья, пышные юбки с оборками и чепцы.

Характеристики муслинового материала зависят от используемых волокон:

• малый вес;
• легкая и мягкая фактура;
• прочность;
• податливость и способность образовывать складки;
• комфорт в носке;
• декоративность и эстетичность;
• защита от теплового и УФ-излучения;
• гигиеничность;
• гипоаллергенность;
• быстрое высыхание;
• экологичность;
• ценовая доступность.

Отрицательные качества ткани: выгорание цвета, рыхлое плетение, склонное к повреждениям, одежда из муслина, кроме шерстяного вида, подходит только для теплой погоды. Материал плохо поддается окрашиванию, и краситель постепенно сходит. К тому же, он боится высоких температур.

Составы

Не всем известно, что ткань муслин это не один вид материала, отличающегося составом волокон, свойствами, внешними характеристиками и областью применения. Основным сырьем служит шелк, хлопок либо шерсть.

Хлопковый муслин

Считается распространенным и широко применяемым. Хлопковый муслин является тонкой, полупрозрачной тканью с мягкой и прочной фактурой. Сырьевой основой для получения служит миткаль, который представляет собой тончайшее хлопковое небеленое полотно. Прочность ему придают толстые и грубые серые волокна. Изначально неприглядный муслин после отбеливания превращается в белоснежный и воздушный.

Материал комфортный в носке и гигиеничный. Хорошо пропускает воздух и поглощает влагу. Используется для пошива постельного белья, детских вещей, домашнего текстиля, салфеток и летней одежды.

Шелковый

Такая ткань выглядит нарядно и изысканно. Подходит для вечерних и праздничных платьев, блузок и сорочек.

Шелковый муслин – наиболее дорогая разновидность материала. Для его производства используется туго сплетенные нити. Они придают полотну свойства шелка. Недостаток шелкового муслина – склонность к образованию небольших дырочек и разрывов по линии шва.

Шерстяной

Шерстяной муслин или муслинделин – доступная ткань с рыхлой и объемной структурой. Она более плотная и шероховатая по сравнению с предыдущими видами, но тем не менее приятная на ощупь. Из материала шьют теплые вещи и головные уборы для осенне-зимнего сезона. Несмотря на то что материя тонкая, одежда хорошо согревает.

Бамбуковый

В состав этого вида ткани добавляется бамбуковое волокно для придания прочности и эластичности. Ткань отличается большей гигроскопичностью, чем хлопчатобумажный материал, поэтому часто используется в пеленках для малышей.

Бамбуковый вид нашел применение в пошиве текстиля, постельного белья и одежды.

Помимо 100% натуральных полотен производится смешанный и синтетический муслин. Часто в качестве добавки используется вискоза, которая делает материал прочным и формоустойчивым.

Применение ткани

Воздушная ткань из натуральных волокон идеально подходит для летних дней, потому что дарит чувство свежести и легкости. Она применяется для пошива платьев, блузок, сарафанов для женщин и детей, свободных брюк, а также мужских рубашек. Из материала изготавливают пологи и занавеси, элитное постельное белье и ночные сорочки. Сетчатая структура муслиновых штор хорошо пропускает свет и не препятствует движению воздуха.

Из ткани шьют пеленки и распашонки, детские одеяла и накидки, которые отличаются практичностью и переносят частые стирки. Материал не раздражает даже самую нежную кожу новорожденных и входит в состав подгузников.

На Ближнем Востоке и в Индии из муслина шьют спецодежду для работников. Она защищает в жару и дарит чувство прохлады. Благодаря светлому оттенку снижается риск теплового удара.

Из шелкового муслина мастерицы делают искусственные цветы дивной красоты.

Шерстяной муслин используют для теплых вещей: костюмов, джемперов и платьев, и головных уборов. Он востребован для шалей, шарфов, палантинов и теплых накидок.

Из роскошного шелкового полотна шьют наряды для торжественных случаев и сценические костюмы, а еще занавеси и красивый текстиль.

Важно! Неплотная структура и повышенная сыпучесть муслина не позволяют шить облегающую одежду.

Из муслинового полотна сложно кроить и шить, потому что срезы сильно осыпаются. Выручат портниху острые ножницы и тупая игла. Припуски на обработку необходимо увеличивать вдвое. Качественная строчка получится, если под материал подложить неплотную бумагу. Ткань тонкая и при натяжении швы могут расходиться. Поэтому рекомендуется выбирать свободные модели одежды с эффектными сборками и драпировками.

Большая часть муслиновых полотен обладает долговечностью. Однако каждый вид требует при уходе индивидуального подхода с учетом состава.

• Самым неприхотливым считается белый муслин из хлопка. Он устойчив к горячей воде и машинной стирке. Для смягчения ткани следует добавить кондиционер.
• Цветной материал стирают при температуре не выше 30-40°, а моющее средство выбирают с эффектом сохранения яркости.
• Муслин из шелка подвергают ручной деликатной стирке в прохладной воде с добавлением жидкого средства.

Совет! Хлопковый муслин подвержен линьке и стирать его нужно отдельно.

• Шерстяную разновидность стирают вручную в чуть теплой воде с препаратом для ухода за шерстью.
• Сушить вещи в расправленном виде в естественных условиях.
• Ткань быстро сохнет и редко требует глажения.
• При необходимости гладят изделия с изнанки. Предпочтительнее использовать отпаривание, избегая контакта с поверхностью.

Важно! Муслиновые изделия не рекомендуется отбеливать и подкрахмаливать.

Отзывы

Моя работа связана с пошивом текстиля. Приходится иметь дело с различными тканями, но муслин – это нечто особенное. Муслиновые занавески наполняют интерьер легкостью и оттенками романтичности.

Когда ребенок был маленьким, муслиновые пеленки стали открытием. Они самые лучшие для летних дней. Не парят, полностью впитывают выделения и отстирываются без особых усилий. Потом купили еще накидку в кроватку из муслина.

Для поездки на отдых подобрала себе комплект из сарафана и жакета-накидки из мягкого и воздушного хлопчатобумажного муслина. Даже в зной чувствую себя комфортно и легко. Одежду достаточно постирать в теплой воде и развесить. Через несколько часов уже можно надевать, и глажка не нужна.